Бибиханум
Шрифт:
Из чигатайских эмиров, бежавших за Амударью, первым узнал о народном восстании в Самарканде Тимур, стоявший с войском около Балха. Принес это известие Аббас-бахадур, посланный сарбадарами во главе конного отряда к Железным воротам, где он встретил летучий дозор Тимура. Эмир был чрезвычайно обрадован неожиданным оборотом событий, хотя в душе чувствовал огромный стыд за свое бегство. Он с почестями отправил обратно посланника самаркандских повстанцев, дав ему в помощь одну тысячу всадников. Затем послал гонца с радостной вестью к Хусайну, стоявшему дальше к востоку, в урочище Шиберты,
Около Богдана, к югу от Кундуза, произошло свидание эмиров. После долгих обсуждений было решено отправить восставшим посла с дорогими дарами, грамотой на управление Самаркандом и посланиями, в которых предводителям восстания давались клятвенные обещания в полной поддержке.
Сарбадары с удовлетворением приняли знаки внимания эмиров.
Со своей стороны сарбадары отправили послание и подарки Тимуру в Карши. В послании они выразили желание и впредь быть "счастливыми подданными высокочтимого эмира Хусайна".
В течение зимы Тимур посылал в Самарканд своих уполномоченных для участия в решении важных дел и этим еще более укрепил в правящих кругах сарбадаров доверие к Хусайну.
Тем временем Хусайн исподволь готовил поход на Самарканд.
Весной 1366 года, накануне похода, он отправил туда послов. Велел передать вождям сарбадаров, что он питает к ним "полное доверие", что в его глазах они лучше всех эмиров и что он готов по их просьбе встретиться с ними на равнине Канигиль.
Хусайн зимовал в Сали-сарае, на берегу Амударьи, в резиденции деда Казагана, Тимур - в Карши, где в течение зимы сумел закончить постройку городских стен.
Из Самарканда же доходили слухи о том, что, возгордившись победой, одержанной почти без помощи царей и эмиров, трое предводителей сарбадаров и их сподвижники стали позволять себе насилие и притеснение остальных жителей. В письмах проскальзывали слова о том, что "свои" стали хуже "чужих"...
Ранней весной 1366 года Тимур и Хусайн подошли к Самарканду и расположились в равнине Кани-гиль, к северо-востоку от города. Вскоре сюда прибыли сарбадары с подарками, Хусайн милостиво принял и отпустил их. На другой день они явились снова, с еще большим количеством подарков.
Но произошло неожиданное! На пути в лагерь, на берегу протока реки Кирноз, все предводители сарбадаров были схвачены. Их обвинили в "узурпаторстве, насилиях над подданными эмира" и осудили на казнь. Этой участи избежал только Мухаммад Мавлон. Помилование пришло к нему... у подножия виселицы. Будучи уверенным в верности трону главы сарбадаров, Тимур в последний момент настоял на сохранении ему жизни.
"Тогда эмир Хусайн разделался с преданными защитниками Самарканда. А теперь что он задумал?.."
После долгого молчания Тимур дал знак послу, что готов его выслушать.
– Да будет трон ваш вознесен выше, чем крыша неба, - витиевато заговорил посол.
– Великий эмир, правитель Мавераннахра Хусайн ибн Абдулла ибн Казаган шлет дружеский привет славному правителю Карши и Шахрисабза Тимурбеку ибн Мухаммад Тарагаю, выражает ему свою преданность и надеется на взаимное дружеское расположение.
Произнеся
Тимурбек бросил взгляд на эмиров, расположившихся вдоль стен роскошного зала, и, прочитав в их глазах молчаливое одобрение, встал с места. Приняв Коран из рук посла, произнес короткую молитву и приложил священную книгу к глазам.
– И мы изъявляем, как и прежде, наши дружеские чувства эмиру Хусайну и обещаем ему нашу верность и преданность, - сказал он и, мгновенье помолчав, добавил: - Но того, кто предаст забвению клятву и изменит другу, пусть настигнет божья и человеческая кара.
– Да будет так, - торопливо заключил посол. Затем, повернувшись к присутствующим, продолжил: - Его величество эмир Хусайн выразил желание встретиться с его величеством Тимурбеком. Место встречи можете назначить и вы. Однако эмир Хусайн предлагает эмиру Тимурбеку прибыть в ущелье Тангачакчак в сопровождении нескольких нукеров. То же самое сделает и великий хан Хусайн ибн Абдулла ибн Казаган. Хан решил, что пора покончить с враждой и объединить наши силы и войска для отражения любого противника.
Посол умолк, ожидая ответа.
Тимурбек припомнил ущелье Тангачакчак в горах Хисара. В неспокойные годы в этом ущелье поклялись они с эмиром Хусайном на Коране в вечной дружбе. Вот почему для хана свято это место и он назначает там встречу. Что ж, пусть будет так...
– Передайте эмиру, - сказал он послу, - что в назначенный день и час я буду в условленном месте.
По приказу правителя на послов надели дорогие халаты, в их честь был устроен пир. После пира, одарив дорогими подарками, послов проводили с большими почестями и пожеланиями благополучия им и их семьям.
Не успели послы отбыть из замка, как привратник сообщил Тимурбеку, что какой-то человек просит принять его.
– Пусть войдет, - велел Тимурбек.
Привратник нерешительно топтался на месте.
– Ну, что же ты стоишь?
– Этот человек хочет говорить с вами наедине.
– Хорошо, - сказал Тимурбек и обратился к придворным: - Оставьте нас одних.
Все, отдав поклоны, удалились.
Вошедшего человека, бородатого, густобрового, бек не узнал. Но когда тот сорвал с лица накладную черную бороду, Тимурбек узнал в нем своего бывшего сподвижника Шер Бахрама и радостным объятием приветствовал его.
Рыцарь, проделавший на скакуне неблизкий путь, выглядел усталым, глаза блестели, пыль покрывала его одежду.
Преклонив колени, гонец протянул беку инкрустированную шкатулку.
– Ваш покорный слуга сейчас - гонец царевны, - прошептал воин, не отрывая глаз от бека.
Тимурбек дрожащими руками сломал сургучную печать, открыл шкатулку и извлек алый платок с письмом на шелковой китайской бумаге. Увидев платочек, бек пришел в смятение. Узнав почерк царевны, он сумел скрыть волнение и внешне остался невозмутимым. Быстро прочитав письмо и благодарно взглянув на своего верного друга, служившего у Хусайна, его вечного друга-врага, бек хлопнул в ладоши, и Шер Бахрам в мгновенье ока снова надел бороду.