Библейская Правда

Найдис Давид

Но даже такой тихий, покладистый царь не мог угодить въедливому старцу. Уже через год возник между ними первый серьёзный конфликт. Казалось бы, из — за сущей ерунды — из — за куска баранины.

Во всём были виновны, как всегда, филистимляне. Рассердившись на Ионафана, который разбил их передовой отряд, враги собрали большое войско, и вышли бить его папу Саула. И сильно побили бы его, так как израильское войско было малочисленным и отвратительно вооружённым.

Наши запаниковали. Половина войска, струсив, предала царя и сбежала, переплыв на другой берег Иордана.

Но половина всё же сохранила преданность. Потому что не умела плавать.

Саул понял, что разгрома не миновать, и решил обратиться за помощью к Богу. Но загвоздка была в том, что он не смел обращаться к Господу через голову вышестоящего духовного начальства. Не мог нарушить порядок, согласно которому все Божьи повеления передавались исключительно через Самуила. Что было делать? Гонцы, посланные за посредником, где — то задержались, а филистимляне не могли больше ждать, у них чесались руки.

Тогда Саул решился на отчаянный шаг: он построил жертвенник, на котором принёс жертву Господу. Потому что не принято было ходить на приём к Богу без жирной взятки. Помните, как Господь наказывал: никто не смеет приходить с пустыми руками.

«И сказал Саул: приведите ко мне, что назначено, для жертвы всесожжения и для жертв мирных. И вознёс всесожжение. Но едва кончил он возношение всесожжения, вот, приходит Самуил. И вышел Саул ему навстречу, чтобы приветствовать его.

Но Самуил сказал: что ты сделал? Саул отвечал: я видел, что народ разбегается от меня, а ты не приходил к назначенному времени. Тогда подумал я: теперь придут Филистимляне на меня, а я ещё не вопросил Господа», и потому я решился принести всесожжение.

И сказал Самуил Саулу: худо ты поступил, что не исполнил повеления Господа, Бога твоего, которое дано было тебе. Но теперь не устоять царствованию твоему; Господь найдёт Себе мужа по сердцу Своему, и повелит ему Господь быть вождём народа Своего» (1. Цар. 13. 9— 14).

Вот так, коротко и ясно: не выполнил повеления, — уволен.

Но, как я ни искал, никакого повеления Господа, данного Саулу, обнаружить не удалось. Дело, на мой взгляд, было в другом.

Во — первых, Самуил шёл издалека и сильно проголодался в пути. А положенный ему по обряду жертвоприношения кусок баранины был начисто обглодан за минуту до его появления.

Во — вторых, Саул, не облечённый в одежду священника, не имел право строить жертвенник и возносить жертвы.

В — третьих, Саул нарушил субординацию, тем самым, создав прецедент. Теперь, мрачно подумал Самуил, он поймёт, что может обращаться к Богу напрямую, минуя Его пресс — секретаря.

Таких прегрешений простить было нельзя. И с это момента царь стал заклятым врагом судьи. И тут же Самуил начал искать ему замену.

Но сам — то Господь вовсе не обиделся на простосердечного царя. Более того, Он помог ему и Ионафану выиграть сражение, в котором, со стороны филистимлян, участвовало «тридцать тысяч колесниц и шесть тысяч конницы, и народа множество, как песок», а со стороны израильтян, — отряд в шестьсот человек, вооруженных дубинками, ослиными челюстями и воловьими рожнами.

Вы помните, что именно таким оригинальным

оружием убивали врагов Самсон и Самегар, судьи Израиля. То, что это было очень действенное оружие, превосходящее по убойной силе автомат Калашникова, подтверждают скупые цифры: Самсон убил одним взмахом челюсти тысячу человек, а Самегар рожном — шестьсот человек. (Суд. 3. 31; 15. 15)

Так что две противостоящие армии были, в принципе, равноценны.

Необходимо разъяснить, что такое оригинальное оружие было сконструировано не от хорошей жизни. Филистимляне всячески притесняли евреев, своих вассалов и данников. Они буквально издевались над избранным народом, игнорируя даже тот факт, что ему покровительствует Сам Иегова.

«Кузнецов не было во всей земле Израильской, ибо Филистимляне опасались, чтобы Евреи не сделали меча или копья. И должны были ходить все Израильтяне к Филистимлянам оттачивать свои сошники, и свои заступы, и свои топоры, и свои кирки. Когда сделается щербина на острие у сошников, и у заступов, и у вил, и у топоров, или если нужно рожон поправить. Поэтому во время войны не было ни меча, ни копья у всего народа, а только нашлись они у Саула и Ионафана, сына его». (1. Цар. 13. 19— 22)

Вот такая печальная картина.

Но, тем не менее, филистимляне, увидев в руках неприятеля свежие ослиные челюсти, так растерялись, что не лезли на рожон.

Неизвестно, сколько бы длилось это противостояние, если бы не удачная вылазка Ионафана и его оруженосца. В темноте они смело напали на ночной дозор. Один размахивал мечом, а другой щёлкал челюстью. И сразу убили двадцать человек, которые перед смертью так сильно орали, что вызвали панику в стане филистимлян. Те спросонок не разобрались, кто и с какой стороны на них напал, и стали разить мечами, куда попало. И поразили друг друга, даже не зовя на помощь израильтян.

«И произошёл ужас в стане, на поле, и во всём народе; передовые отряды и опустошавшие землю пришли в трепет; дрогнула вся земля, и был ужас великий от Господа.

И воскликнул Саул и весь народ, бывший с ним, и пришли к месту сражения, и вот, там меч каждого обращён против ближнего своего; смятение было очень великое» (1. Цар. 14. 15— 20).

И мы в смятении, — неужели всё так и было в действительности? Не привирают ли дееписатели, пользуясь Божьим покровительством? Но мы не имеем права не верить Библии, никто нам этого права не давал.

Дорогой читатель! Если Вы думаете, что это — самое смешное сражение, описанное в Библии, то заблуждаетесь. Мы ещё прочтём о битвах похлеще.

Говорят, что древний дееписатель Гомер, собирая материал для своей Илиады, наткнулся на одно из первых изданий Библии. Прочитав описание сражения вениамитян с остальными коленами Израиля (см. главу «Библейские курьёзы»), он так смеялся, что смех его стал нарицательным.

Прочитав о том, как двенадцать тысяч израильтян перебили пол миллиона мадионитян, не потеряв при этом ни одного воина, он чуть не двинулся мозгами. И тут же разорвал все свои произведения, так как понял, что такого уровня правдивости в своих фантазиях никогда достичь не сможет.