Библейский Израиль. История двух народов

Липовский Игорь Павлович

Ассирийцы поселили жителей месопотамских и сирийских городов не только в самой Самарии, но и по всей области колен Эфраим и частично Менаше, поэтому слово «Самария» стало обозначать не только столицу бывшего Северного царства, но и территорию этих двух племен, которая превратилась в отдельную ассирийскую провинцию Самерина.

Новые поселенцы принесли с собой и культы языческих богов, которым они поклонялись на своей прежней родине. В большинстве своем эти боги представляли собой разновидности тех же ханаанских и аморейских божеств, которые были известны и на территории израильских племен. Правда, некоторые языческие верования были характерны только для Месопотамии, например культ бога смерти Нергала, центром поклонения которому являлся месопотамский город Кута. Очень скоро под влиянием оставшихся в Самарии израильтян пришельцы стали усваивать и яхвизм. Этот процесс ускорился, когда ассирийцы разрешили вернуться израильским священнослужителям в религиозный центр в Бейт-Эле. Носители традиции объясняют это тем, что новые поселенцы

«не чтили Господа; и Господь посылал на них львов, которые убивали их. И донесли царю ассирийскому, и сказали: народы, которые ты изгнал и поселил в городах Самарии, не знают законы Бога той земли. И повелел царь ассирийский, и сказал: отправьте туда одного из священников, которых вы выселили оттуда; пусть пойдет и живет там, и он научит их закону Бога той земли. И пришел один из священников, которых выселили из Самарии, и жил в Бейт-Эле, и учил их, как чтить Господа» (4 Цар. 17:25–28).

Независимо от того, какие причины или поводы существовали для возвращения израильских священнослужителей, этот библейский эпизод подтверждает очень важное обстоятельство: деятельность яхвистского центра в Бейт-Эле была полностью восстановлена и новые поселенцы стали исповедовать яхвизм наряду с поклонением собственным богам. Об этом политеизме библейский текст свидетельствует следующим образом: «Народы эти чтили Господа, но служили и идолам своим» (4 Цар. 17:41). В дальнейшем аарониды из Южного царства не раз использовали и политеизм жителей Самарии, и особенности северного яхвизма, и факт смешения израильтян с новыми поселенцами, чтобы отрицать за ними право считаться наследниками «дома Иосифа», а следовательно, претендовать на лидерство среди потомков древнееврейских племен. Большей частью эта критика была несправедливой и необъективной. В действительности в период Первого Храма политеизм был распространен повсеместно и был характерен не только для самаритян и жителей бывшего Северного царства, но и для Иудеи тоже. В большинстве своем яхвисты и Северного и Южного царств представляли из себя таких же политеистов, как и самаритяне, поклоняясь одновременно двум, а то и нескольким богам сразу. И ситуация в Южном царстве была нисколько не лучше, чем в Северном. Объясняя падение Самарии идолопоклонством ее жителей, Библия тут же свидетельствует, что «и Йеуда также не соблюдал заповедей Господа, Бога своего, и поступал по обычаям израильтян, как поступали они» (4 Цар. 17:19).

Что касается позднейших обвинений ааронидов в этнической нечистоте самаритян, то они выглядят, мягко говоря, несерьезно на фоне полного смешения иудеев с ханаанеями, йевусеями, перизеями, кениями и кеназитами южного Ханаана. Главная причина неприятия самаритян иудеями объяснялась все тем же традиционным соперничеством между Йеудой и Эфраимом за гегемонию над потомками древнееврейских племен.

После падения Северного царства продолжателем истории «дома Иосифа» становятся самаритяне, потомки Эфраима и Менаше, смешавшиеся с поселенцами из сирийских и месопотамских городов. Союз северных племен навсегда перестает существовать, и Южное царство начинает борьбу за присоединение к себе их территорий и населения. Правда, пока существовала Ассирия, и земли северных колен представляли собой пять ее провинций, речь могла идти о распространении на эти территории только религиозного влияния. Но после разгрома Ассирии иудейский царь Иосия устанавливает там на короткое время и свою военно-политическую власть. Он уничтожает все языческие святилища и пытается распространить свои религиозные реформы на территорию северных племен. Однако приход египтян, а затем вавилонян кладет конец власти Иудеи, и земли северных колен становятся частью Нововавилонского царства.

Глава XI

Иудея — наследница «дома Иакова»

Конфронтация с Израилем. Вторжения египетских армий

Сын Соломона Рехавам (931–914 гг. до н. э.) стал первым чисто иудейским царем, власть которого распространялась только на территорию собственно Иудеи. Семнадцать лет правления этого царя никак нельзя назвать удачными для Иудеи. Самым большим политическим провалом Рехавама оказалась его неспособность договориться с северными племенами и предотвратить их обособление в Израильское царство. Уже само по себе отделение израильтян превратило Иудею в заурядное палестинское государство и положило конец имперским амбициям династии давидидов. Мало того, образование двух древнееврейских царств сразу привело к хроническому конфликту между ними из-за земель южных хивеев. Как известно, на них претендовали два древнееврейских колена — северное Биньямин и южное Йеуда. Что касается самих южных хивеев, то они, безусловно, предпочитали Иудею и всегда обращались за помощью к ней, чтобы противостоять давлению биньяминян. В правление Саула спорные области были переданы его соплеменникам — биньяминянам, но когда к власти пришел Давид, он возвратил хивеям их права и земли, причем таким образом, что значительная часть территории колена Биньямин отошла под контроль племени Йеуда. Пока все конфликтовавшие стороны находились в границах одного царства и под властью одного царя, их территориальный спор пребывал в подспудно тлеющем состоянии, но после разделения северных и южных племен он вспыхнул с новой силой, и оба царства стали претендовать на земли биньяминян и южных хивеев.

Второй серьезной неудачей Рехавама

стали его поражения в войне с Израилем. Оправдывая неудачи царя в его отношениях с северными племенами, носители традиции дают понять, что они объяснялись не просчетами политики, а волей Господа, желавшего наказать царскую династию за идолопоклонство: «И было слово Божие к Шемайе, человеку Божию, и сказано: Скажи Рехаваму, сыну Соломона, царю иудейскому, и всему дому Йеуды и Биньямина, и прочему народу: Так говорит Господь: не поднимайтесь на войну с братьями вашими, сынами Израиля; возвратитесь каждый в дом свой, ибо от Меня это было. И послушались они слова Господня, и пошли назад по слову Господню» (3 Цар. 12:22–24).

Войной между Иудеей и Израилем воспользовались внешние враги древнееврейских царств. Египетский фараон Шешонк с огромной армией вторгся в Палестину и осадил иудейские города. Оказавшись перед опасностью войны на два фронта, Рехавам предпочел откупиться от египтян. «На пятом году царствования Рехавама Шишак, царь египетский, поднялся против Иерусалима. И взял сокровища дома Господня, и сокровища дома царского. Все взял; взял и все золотые щиты, которые сделал Соломон» (3 Цар. 14:25–26). Таким образом, Рехавам, с одной стороны, спас Иерусалим и часть страны от разрушения, а с другой — направил неиспользованную энергию захватчиков на своего противника — только что образовавшееся Израильское царство, которое в дальнейшем пострадало от вторжения Шешонка еще больше, чем Иудея.

Если нашествие армии Шешонка оказалось всего лишь эпизодическим событием в годы правления Рехавама, то военные действия с Северным царством продолжались до самой его смерти. Именно этим объяснялось интенсивное укрепление городов и строительство крепостей в Иудее. Книга Паралипоменон сообщает, что Рехавам «обратил города Иудеи в крепости: и отстроил Бейт-Лехем, и Эйтам, и Текоа, и Бейт-Цур, и Сохо, и Адуллам, и Гат, и Марейшу, и Зиф, и Адораим, и Лахиш, и Азейку, и Цору, и Айалон, и Хеврон, находившиеся в Иудее и в [области] Биньямин. И упрочил он эти крепости, и дал им начальников, и запасы продовольствия, и елея, и вина. И [дал] в каждый город щиты и копья, и укрепил их весьма сильно» (2 Пар. 11:5–12). Тот факт, что в этом списке находились города, расположенные не только поблизости от границ, но и в самом центре страны, свидетельствует о неудачном ходе войны для Рехавама. В отличие от него царь Давид, ведший успешные наступательные действия, почти не заботился об укреплении внутренних городов. Впрочем, военные поражения Рехавама фактически подтвердил и его сын Авия. Упрекая северные племена в бунте против своего господина, он признал, что «Рехавам был молод, и мягкосердечен, и не устоял против них [израильтян]» (2 Пар. 13:7).

Еще одной особенностью правления Рехавама была его склонность к идолопоклонству, из-за чего авторы библейских книг оценивают годы его власти отрицательно. Например, Паралипоменон утверждает: «И делал он зло, потому что не расположил сердца своего к тому, чтобы взыскать Господа» (2 Пар. 12:14). Еще более резко отзывается о времени его правления книга Царств: «И делали иудеи неугодное пред очами Господа, и гневили Его грехами своими, какими они грешили более отцов своих. И устроили они у себя жертвенники, и капища, и ашейрим [истуканов Ашейры] на всяком высоком холме и под всяким лиственным деревом. И блудники были также в этой стране и делали все мерзости тех народов, которых Господь прогнал от лица сынов Израилевых» (3 Цар. 14:22–24).

Рехавам имел 18 жен, из них самой знатной считалась Махалат, приходившаяся внучкой царю Давиду. Однако из 28 сыновей царя его наследником стал Авия, сын от его самой любимой жены Маахи, которая уступала своим соперницам и по старшинству, и по знатности. Примечательно, что в отличие от законов древнееврейской племенной иерархии, согласно которым все доставалось старшему сыну по праву первородства, иудейские цари могли выбирать наследника по собственному усмотрению. Поэтому часто престол наследовал не самый старший или самый способный к управлению государственными делами сын, и даже не ребенок от самой старшей или знатной жены (как в свое время Исаак), а сын самой любимой жены. В этом отношении вступление Авии на иудейский престол очень напоминало историю воцарения его деда — Соломона, который, хотя и уступал своим братьям по старшинству и знатности происхождения его матери, был сыном любимой жены Давида — Бат-Шевы.

Несмотря на то, что Авии (914–911 гг. до н. э.) удалось процарствовать очень недолго, он сумел переломить ход войны с Израилем в пользу Иудеи. Трудно сказать, были ли эти успехи связаны с присоединением арамейцев Дамаска к военным действиям против Израиля или с полководческими талантами самого иудейского царя. Как бы то ни было, но иудейская армия захватила три важных города на территории колена Биньямин, на которые претендовали оба царства — Бейт-Эль, Йешану и Эфрайин. Особое значение имело присоединение Бейт-Эля, где находился наиболее почитаемый религиозный центр Северного царства, соперничавший с иерусалимским Храмом. Не исключено, что военные победы Авии стали одной из причин заката династии Йаровама и свержения его сына Надава с израильского престола. Но в религиозном плане Авия мало чем отличался от своего отца, и носители традиции были им так же недовольны, как и Рехавамом. Недаром библейский текст отмечает, что «он следовал всем грехам отца своего, которые тот совершал до него» (3 Цар. 15:3). Так было принято говорить о тех, кто, не отказываясь от поклонения Яхве, служил с не меньшим рвением и языческим богам.