Библиотечная полиция
Шрифт:
В те дни я дневал и ночевал в библиотеке. Заказов у меня уже давно не было, и жил я только на старые сбережения. Довольно скоро я начал потихоньку расставаться с вещами: продал телевизор, гитару, машину, а в конце концов — и собственный дом. Но мне это все было до лампочки. Главное, что я был рядом с ней. Ну а будучи все время рядом, я не мог не замечать, что творится в библиотеке. Во время детского часа дети обычно рассаживались вокруг Арделии на стульчиках. А я, небритый, в замызганном комбинезоне, вечно подшофе, устраивался в дальнем углу. Арделия читала вслух — свои излюбленные кошмарные рассказы, — а посередине вдруг умолкала и, наклонив голову, прислушивалась.
«Сейчас придут взрослые, — говорила она, улыбаясь. — Мы ведь должны как следует приготовиться к их приходу, не правда ли? Есть среди вас хорошие детки, которые мне помогут?»
И все дети как один тут же тянули руки, ибо хотели быть хорошими. Ведь мои плакаты очень недвусмысленно давали знать, какая участь может постигнуть плохих детей. Даже я, пьяный в стельку, послушно тянул руку наравне с ними. Потом одни из них снимали со стен мои плакаты, а другие вынимали из ящиков типографские и развешивали по стенам. Затем Арделия откладывала прочь рассказы-страшилки и начинала читать вслух нечто вроде «Принцессы на горошине». Почти сразу же дверь приоткрывалась и какая-нибудь мамаша интересовалась, как у нас идут дела. Увидев, что детишки слушают Арделию с открытыми ртами, она улыбалась, кивала своему чаду и исчезала.
— А что за рассказы-страшилки вы имели в виду? — поинтересовался Сэм.
Голос его звучал хрипло, а во рту пересохло. По мере того как он слушал, его все больше охватывали страх и гадливость.
— Самые обычные сказки, — ответил Дейв. — Только Арделия переделывала их на свой лад. Для этого ей порой и менять почти ничего не приходилось.
— Я это прекрасно понимаю, — кивнула Наоми. — Читала такие сказочки.
— Не сомневаюсь, — согласился Дейв, — но вы и представить себе не можете, как Арделия ухитрялась извращать их смысл. Причем детишкам все это нравилось; одним — сказки, а другим — сама Арделия. Она ведь притягивала их и очаровывала, как и меня. Не совсем так, конечно, ведь ничего сексуального в их отношениях не было… на мой взгляд. Нет, просто она умела воздействовать на темную сторону натуры, которая дремлет в глубине каждого из нас. Вы понимаете, что я хочу сказать?
Сэм, припомнив, как и сам в свое время был заворожен, читая «Синюю Бороду», решил, что понял. Дети ненавидят и страшатся мрака… но ведь он их чем-то притягивает, верно? Приманивает..
(Пойдем, с-со мной, с-сынок) Не так ли? Как сладкоголосые сирены (Я полит-сейский) спутников Одиссея.
Правильно?
Правильно?
— Я понимаю вас, Дейв, — произнес он. Дейв кивнул и спросил:
— Вы еще не решили, Сэм? Не определили, кто был ваш Библиотечный полицейский?
— В этом я еще не до конца разобрался, — признался Сэм.
Хотя в глубине души считал, что уже близок к разгадке. Как будто мозги его превратились в океанскую пучину, на дне которой покоился, погрузившись в ил, затонувший корабль. Но не простой корабль. Скорее пиратская шхуна, забитая сокровищами и мертвыми телами. И вот сейчас шхуна начала двигаться в придонном иле и — Сэм этого всерьез опасался — готова была вот-вот всплыть на поверхность. Серая, мрачная, облепленная илом и водорослями. С ухмыляющимся скелетом, навеки прикованным цепями к штурвалу.
— Да, мне тоже кажется, что вы начинаете понимать, — заметил Дейв. — Все это должно проясниться, Сэм. Поверьте мне.
— А я все-таки не поняла, какие именно сказки она извращала, — сказала Наоми.
Дейв кивнул и попытался
— Одной из ее самых любимых была «Златовласка». Вы, конечно, ее прекрасно помните, но вот многие жители нашего города — банкиры и адвокаты, инженеры и зажиточные фермеры — знают эту сказку в совершенно ином виде. Они хранят в памяти ту версию, что поведала им Арделия Лорц. Вполне возможно, что кто-то из них уже изложил ее своим детям, даже не подозревая, что в подлинной истории все совсем по-другому. Мне не хотелось бы, чтобы это оказалось правдой, но в глубине души я уверен, что дело обстоит именно так.
В изложении Арделии Златовласка была скверной и испорченной девчонкой. Попав в дом к трем медведям, она принялась ломать и портить все подряд. Перепачкала в грязи отложенное для глажки белье Мамы-медведицы, разорвала в клочья газеты и деловые бумаги Папы-медведя, а сиденье его любимого кресла кухонным ножом превратила в решето. В довершение она изодрала все их книжки. Эту часть Арделия особенно смаковала. А вот Мишуткину кашу Златовласка есть не стала — она отыскала на полке стрихнин и посыпала им кашу вместо сахара. Она даже не подозревала, в чей дом попала, но все равно решила отравить хозяев. Такая вот была маленькая дрянь.
— Боже, какой кошмар! — воскликнула Наоми. Впервые на глазах у Сэма она потеряла самообладание. Руки ее тряслись, а глаза едва не вылезали из орбит.
— Да, — кивнул Дейв. — Но это еще не все. Устав от собственных козней, Златовласка поднялась наверх в спальню, устроила погром и там, а затем уснула в кроватке Мишутки. Три медведя вернулись домой, дружно навалились на Златовласку — именно так выражалась Арделия — и сожрали ее живьем вместе с потрохами. Начали пожирать с ног, а дрянная девчонка визжала от боли, тщетно пытаясь вырваться. В конце концов одна голова осталась. Ее медведи приберегли, потому что уже знали, что случилось с кашей. Они учуяли яд. «Медведи на то и медведи», — назидательно говорила Арделия детишкам, а те только послушно кивали. Ну вот, а потом медведи отнесли голову Златовласки на кухню, сварили в котле и слопали ее мозги на завтрак. Мозги оказались очень вкусными, а медведи с тех пор зажили счастливо.
На крыльце воцарилось мертвенное, почти осязаемое молчание. Потянувшись за водой, Дейв едва не опрокинул стакан и лишь в последний миг сумел его подхватить. Держа спасенный стакан обеими руками, он принялся жадно пить. Затем обратился к Сэму:
— Вас мой рассказ не удивляет?
Сэм молча помотал головой. Он был в шоке. Дейв перевел взгляд на Наоми.
— Теперь вы понимаете, почему я никогда об этом не рассказывал? Почему предпочел запереть свою тайну в каморку?
— Да, — еле слышно прошелестела Наоми. — И еще, мне кажется, я понимаю, почему дети никогда об этом не рассказывали. Есть вещи, которые слишком… чудовищны. Невообразимы.
— Для нас, возможно, Сара, — промолвил Дейв. — А вот для детей… В этом я не уверен. Дети ведь не сразу понимают, что такое настоящее зло. Родители должны втолковать, как его распознать. Вдобавок Арделия не просто запугивала их. Помните, я говорил, что, услышав о приходе родителей, дети вели себя так, словно просыпались после глубокого сна? Так вот, они и в самом деле спали. Только как-то необычно. Это был не гипноз, нет… но нечто подобное. Возвращаясь домой, они напрочь забывали про эти ужасные сказки и плакаты. А вот в подсознании, и в этом я свято убежден, они все прекрасно помнили… Так же как и Сэму в глубине подсознания известно, кто его Библиотечный полицейский.