Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 5
Шрифт:
– Почему вы считаете, что можно использовать водород?
– с прежним спокойствием спросил он.
– А я ведь в Политехническом учился, только не кончил. Потом танкистом был, с танковыми дизелями возился. Из армии вернулся… - Денисюк отвел глаза, - ни дома, ни родных не нашел. Вот и пошел на курсы, чтобы в Арктику поехать. В общем - знаком я с дизелями.
– Послушайте, Денисюк, - твердо сказал штурман.
– Я когда-то проходил в «мореходке» дизеля, но считайте, что я ничего в них не понимаю, и считайте, что сейчас я обязан все понять. Встаньте рядом со мной в рубке, мне надо к штурвалу. Карташов вам будет снизу подавать ведра, а вы выливайте воду на палубу… И объясняйте мне так, чтобы я понял,
Денисюк внимательно, с уважением смотрел на невысокого штурмана.
– Добре, - согласился он, - все расскажу.
Волны зелеными вспышками разбивались о стекло. Катерок взлетал вверх, и люди видели близкий зубчатый горизонт, покрытый гребнями волн. Потом катер срывался вниз, готовый перевернуться килем вверх, и люди теряли равновесие, едва удерживались на ногах. Денисюк, ссутулясь, стоял рядом со штурманом. Он брал ведра, которые ему подавал снизу механик, и выливал воду на палубу.
– Как дизель работает? Слушай, штурман. Первым делом поршень из цилиндра выдвигается и засасывает в него снаружи воздух.
– Денисюк протянул вниз руку и взял ведро с водой.
– То - первый такт. Потом поршень вдвигается в цилиндр и тот воздух, что туда попал, сжимает. Крепко его сжимает, так крепко, что воздух сильно нагревается. То - второй такт. Теперь третий такт. В цилиндр с горячим воздухом через форсунку впрыскивают жидкое топливо. Оно начинает гореть, образуя газы, а эти газы с силой выталкивают поршень. То - рабочий ход. И наконец последний такт: поршень идет обратно и выталкивает наружу расширившиеся газы.
– Денисюк выплеснул воду на палубу.
– Потом снова в цилиндр засасывается воздух.
– Денисюк взял у Карташова новое ведро, полное воды.
Маленький штурман, бледный, напряженный, держась за штурвал, слушал эту необыкновенную лекцию. Он знал, что катеру в таком положении не продержаться и нескольких часов.
А сколько времени понадобится «Седову», чтобы найти в открытом море крохотный катер? Пойдя на риск, можно запустить дизель и держаться против волны - кто знает, как долго… Но вот, если взрыв?
– Теперь, как запустить дизель? Очень просто. Мы возьмем и закроем всасывающую трубу.
– И Денисюк закрыл дверь в каюту.
– Провернем дизель вручную. Поршни весь воздух, который в цилиндре есть, вытолкнут наружу, а нового не засосут.
– Денисюк выплеснул из ведра остатки воды.
– Теперь в пустой цилиндр… - Денисюк показал штурману порожнее ведро, - мы вместо топлива пустим сжатый газ из баллона. Сжатый газ вытолкнет поршень. Поршень выйдет из цилиндра, а потом обратно пойдет и расширившийся газ вытеснит наружу, не сжимая его, то есть не нагревая. Теперь снова первый такт. Поршень должен был бы воздух засосать, но ведь всасывающая труба закрыта. И снова цилиндр пустой.
– Денисюк потряс ведром.
– А тут опять рабочий ход подоспел. Вместо топлива к нам в цилиндр снова сжатый водород попадает. И видишь, он не смешивается с наружным воздухом. Ведро… то бишь цилиндр - пустой… Значит, нет никакой гремучей смеси. А вот когда мы несколько раз впустили в цилиндр сжатый газ, когда дизель раскрутился, тогда мы сжатый водород прикроем, а всасывающую трубу откроем.
– Денисюк распахнул дверь.
– Карташов, давай ведро.
Карташов высунулся в рубку.
– Послушай, Ваня! Пусть Денисюк - недоучившийся инженер, а я просто практик, судовой механик… Мыслимое ли дело… С водородом и этакие штуки? Я еще с училища помню: водород - взрывчатое вещество. Тебе решать, Иван Васильевич, ты хоть и младше меня, а командир катера. Что до меня… - старший механик замолчал на мгновение, голос у него снова перехватило, - что до меня, так я ничего не имею против… взорваться. Того и стою, - в голосе Карташова зазвучала прежняя уверенность, - того и стою. Виноватым
Нетаев побледнел, но не сказал ни слова. Он должен был решать. От того, понял ли он техническую суть вопроса, зависела жизнь людей и целость маленького судна.
Денисюк и Карташов ритмично вычерпывали воду. Выкачав ее из каюты, они переходили в машинное отделение. Выкачивали оттуда, снова возвращались в каюту, выливая воду через рубку.
Нетаев молчал. Он сжимал в руках штурвал и думал…
Шторм разгулялся.
Даже «Георгию Седову» тяжело приходилось от качки. Радиста едва не смыло за борт, когда он бежал к капитану с радиограммой. Радист схватился за реллинги и с трудом удержался на палубе. Полузадохнувшийся, он распахнул дверь капитанской каюты… вода стекала с его щегольского кителя.
Капитан прочел радиограмму.
– Погода нелетная, - с горьким раздражением сказал он и, одевшись, поднялся на мостик.
Часами он простаивал здесь, обводя биноклем горизонт, но горизонт этот был так близок, что и в бинокле не было нужды.
Туман и ветер, ветер и туман - так бывает только в Арктике.
Палуба уходила из-под ног. Ветер срывал с волн пенные гребни и поднимал их высоко в воздух. Брызги обрушивались даже на капитанский мостик.
Капитан прочесывал море зигзагами. Корабль, разворачиваясь на новый галс, попадал под удар волны в борт и зачерпывал воду палубой. Прежде капитан избегал этого, боялся, что катер и кунгас сорвутся в воду… Теперь капитану было все равно. Катера и кунгаса на пароходе не было. Волны легко перекатывались через незагроможденную палубу.
– Летит! Летит!
– послышался крик.
Капитан резко повернулся. Под низким небом летел самолет.
– Все-таки прилетел! Прилетел Баранов! Ведь это же Баранов!
– обрадованно заговорил капитан, и глаза его замигали. Он вынул платок, верно для того, чтобы вытереть забрызганное лицо.
Летающая лодка сделала круг над кораблем. Моряки старались разглядеть в окнах кабины лица летчиков, но их не было видно. Самолет стал удаляться от корабля, почти касаясь волн. Не успев превратиться в черточку на горизонте, он исчез.
Еще два раза увидели моряки этот самолет, зигзагами летавший над морем, и наконец… получили радиограмму. «Катер в море зюйд-зюйд-вест от вас».
– Право на борт! Живее!
– закричал капитан, размахивая сразу вымокшей бумажкой.
«Георгий Седов» стал разворачиваться, снова зачерпнул бортом, но теперь этого никто не заметил.
И через час с корабля увидели катерок. Маленькая точка то появлялась, то исчезала в тумане.
– Против волны держатся! Должно быть, направили дизель, - сказал капитан, глядя в бинокль.
С катера заметили пароход. «Петушок» теперь сам шел к нему, смелый боевой конек, с удалью взлетавший на гребни волн.
– Ай, молодцы! Ну и молодцы!
– восхищался счастливый Борис Ефимович.
– Герои, чем не герои?
– твердил он.
Через двадцать минут моряки обнимали смельчаков, спасших себя и судно.
– Сколько баллонов утопили!
– сокрушался Денисюк.
– Теперь по малой программе весь год работать придется. А я пойду до каюты, отлежусь. Что? Не поморскому? Так я ж сухопутный, а море-то ваше…
– Вы его не слушайте, - заметил старший механик Карташов, - он, Денисюк, и есть настоящий моряк.
В кают-компании для встречи голодавших столько времени героев был накрыт праздничный стол, но герои еле добрались до своих кают и заснули непробудным сном.
Мы с капитаном зашли в кают-компанию. Буфетчица Катя, боясь, чтобы тарелки не разбились при качке, собирала их со стола.
– Вспоминается мне случай, - сказал капитан, - когда замечательный новогодний стол остался нетронутым… Было это на Большой Земле.