Библиотека мировой литературы для детей, т. 30, кн. 4
Шрифт:
— Погоди, погоди, Хатия! — Мина бросилась под навес, выволокла оттуда за рога упиравшуюся и отчаянно блеявшую козу. — Вот, Хатия, посмотри сама, есть ли у нее в вымени хоть капля молока!.. Нет, ты потрогай, пожалуйста! — Она схватила руку Хатии и насилу заставила ее пощупать тощее вымя козы.
— Верно, верно, Мина… Разве я не понимаю? Я не подумала о детях… Извини меня…
— Хатия, детка моя, не обижайся! Знаешь ведь, я души не пожалею для тебя, но тут я бессильна!
— Знаю, Мина, извини!.. Ну, мы пошли! До свидания!.. Идем, Сосойя!
Мы
— Видели? Вот так каждый день. Коза — все для мальчишки: мать, завтрак, обед и ужин… Другой пищи нет у меня для него… Скоро он, наверно, начнет блеять по-козлиному…
Так мы возвратились домой без молока.
…Назавтра к полудню Хатия пришла к нам, вызвала меня во двор и тихо сказала:
— Сосойя, я знаю, где достать козье молоко!
— Где?
— Бери посуду, и пошли!
Я вынес из кухни глиняный горшочек и последовал за Хатией. Мы пересекли чайную плантацию, миновали заросли орешника и вышли к огромному грушевому дереву, росшему над обрывом.
— Слышишь? — спросила Хатия.
Я прислушался. Снизу доносился глухой рокот.
— Ну и что? Шумит водопад…
— Прислушайся хорошо!
Я напряг слух и среди однообразного шума воды различил дребезжащее позвякивание колокольчика.
— Да, слышу…
— Козы со всего села к полудню собираются у водопада…
— Ты с ума сошла, Хатия!
— Немножко, всего полгоршка!
— Увидят нас!
— Твоему русскому нужно молоко, Сосойя!
…Целую неделю я и Хатия ровно в полдень появлялись у водопада. Начиналась погоня за козами. Козы с громким блеянием разбегались во все стороны, продирались сквозь колючки, скатывались по скалистому склону. Мы возвращались домой в разодранной одежде, с окровавленными руками и ногами и полным горшочком молока. Растроганная тетя благословляла добрых соседей. За эту неделю я наловчился так, что мог на ходу выдоить самую быструю из коз. Не знаю, до каких бы пор продолжалась наша молочная эпопея, если бы в один прекрасный вечер село не взбудоражил истошный крик Эдемики Горделадзе:
— Люди, выходите!
— В чем дело, Эдемика? — сбежались перепуганные соседи.
— Вот! Глядите все! Кто-то выдоил мою козу!
— Чтоб ему провалиться сквозь землю! Вчера выдоили мою! — крикнула Мина.
— Машико жаловалась мне: третий день, говорит, коза возвращается с пустым выменем! — добавил кто-то.
— Мою выдаивают через день!
— И мою!
— Что же это такое, люди?
— Такого не бывало даже во время русско-японской войны, а ведь тогда тоже нуждались в молоке!
— Знаю я, чьи это штучки, да только пока молчу! — помахал пальцем Эдемика.
— Говори, если знаешь! — набросились на него соседи.
— Знаю!
— Ну, ты скажешь! А кому оно не нужно?
— Дайте срок, и я раскрою это дело!
— Давай, Эдемика, выручай нас!
Между тем владельцы коз приняли меры предосторожности. Коз перестали выпускать со двора, а если выпускали, то обязательно в сопровождении кого-либо из членов семьи. Я и Хатия ходили убитые горем — нашему промыслу пришел конец.
Однажды вечером, когда нам чудом удалось выдоить чью-то зазевавшуюся козу и принести домой глоток молока, тетя подозвала нас.
— Хатия, подойди ко мне!
— В чем дело, учительница?
— Покажи свои руки!
Тетя приложила к лицу обе ладони Хатии. То же самое проделала она со мной.
— Что ты делаешь, тетя? — спросил я удивленно.
Хатия молчала.
— Ваши руки пахнут козьим молоком, дети!
За весь вечер тетя больше не проронила ни слова.
В чем заключается задача?
Колхозные собрания у нас, как правило, созывались по вечерам, но колокол начинал звонить уже с полудня. Уставшие за день люди всячески старались увильнуть от собрания. Приходилось чуть ли не за руки вытаскивать их из домов.
— Просили же тебя, Архип? Забыл про собрание?
— Эдемика, именно сегодня у тебя разыгрался ревматизм?!
— Не идешь, Диомид? Ладно, поговорим с тобой в другом месте! Не будь я Зосимом!
— Зосим зобастый. Не ори ослом и дай мне отдохнуть, а то возьму вот двустволку и отправлю тебя в такое место, откуда нет возврата!
— Маргарита, выходи, я знаю, ты дома!
— Иди на собрание, Ксеня, да прихвати своего инвалида!
Нас, детей, на собрание не приглашали, но мы и не нуждались в приглашении. Собрание было для нас единственным местом развлечения. Оно обычно проводилось в школе, и нам доставляло огромное удовольствие видеть, с каким трудом рассаживаются за партами седовласые загорелые дяди и тети. Мы устраивались на полу, с наслаждением наблюдая за ходом этого странного урока, во время которого не читали списка, отвечали с места, не вставая, свободно курили, перебивали друг друга, к учителю обращались на «ты», и никого за это не выставляли за дверь. Я мечтал о том времени, когда и меня будут звать на собрание, когда и я смогу послать зовущего к черту, когда при голосовании председатель объявит: «Сосойя воздержался!..»
…Я и Хатия сидим на полу, перед тетей, за нами, также на полу, — Бежана. Мы ждем начала собрания. Класс гудит. Все окна распахнуты настежь, но в комнате все же жарко. От запахов табака, пота и земли першит в горле. Надрывно кашляют старики. Судачат бабы. А народ все валит.
— Ну что ж, пора начинать! — объявил колхозный счетовод Зосим, постучав карандашом по надтреснутому колокольчику. — Кого изберем председателем?
— Будь сам, какая еще с тебя польза? — съязвил Диомид.
— Пожалуйста, становись председателем ты! Убедишься, какое это удовольствие!