Библиотека мировой литературы для детей (Том 30. Книга 2)
Шрифт:
Приплясывая, он пищал:
— Петр Первый, а Петр Первый! Петр Первый!
В лесу Леня стукнул мальчишку барабаном по голове, и тот побежал домой.
— Оскандалились! — проворчал барабанщик. — Тоже еще звеньевая! Крыс боится!
— Что-о? — Таня сразу остановилась и повернулась к нему. — Что ты сказал?
Крепкий, коренастый Леня молча попятился.
— А ну-ка перепрыгни!
Дорогу пересекала глубокая канава, через которую был переброшен мостик. Леня пробормотал:
— Охота была ноги ломать!
Таня сошла
Больше никто не роптал на звеньевую. Шли молча и быстро. Впереди было еще одно очень важное дело.
Настала ночь. Заснули «трикотажи» в своей даче с остроконечными башнями. Погасли огни в деревенской школе, где жили «карбиды». Яркая кособокая луна поползла по мерцающему небу, и верхушки деревьев в маленьком лесу засветились голубоватым светом.
Внизу, под деревьями, было темно и тихо. Осторожно, в молчании пробиралась сквозь заросли пятерка разведчиков. Таня шла впереди, держа под мышкой фанерный ящик с самодельным телеграфным аппаратом. Вава несла рюкзак с провизией, а ее брат Дима, такой же маленький и курчавый, как она, крепко прижимал к себе четвертную бутыль с кипяченой водой. Сзади всех двигались Боря и Леня. Согнувшись и сдержанно кряхтя, они тащили большую катушку с проводом. Катушка медленно вертелась, чуть поскрипывая в ночной тишине, и черный саперный провод ложился на мокрую от росы траву.
Шли очень медленно. Ветки цеплялись за одежду, невидимые коряги хватали за ноги, какие-то прутья больно хлестали по головам. Крохотный лесок, такой уютный днем, теперь глухо ворчал сухим валежником под ногами и не хотел пропускать.
Исцарапанные, они вышли из леса на край маленького оврага, на дне которого журчал ручей. Сразу же за оврагом возвышался холм. На вершине его, четко выделяясь на мерцающем небе, чернели три столба от сгоревшей сторожки и двускатная крыша заброшенного погреба.
Таня спустилась в овражек и перешла по камням ручей. За ней пошел Дима. Он стал на камень посредине ручья, выбирая, куда бы шагнуть дальше, но вдруг зашатался, согнулся и быстро выпрямился. Раздался звон. Дима, опустив руки, застыл.
— Разбил! — тихонько вскрикнула Таня.
— Упала, — ответил Дима.
— Шляпа!
«Карбиды» шепотом стали бранить Диму. Потом Боря сказал, что нужно сходить в лагерь и принести другую бутыль.
— Ну да еще! — рассердилась Таня. — Будем всю ночь взад-вперед бегать!.. Пошли!
Они переправились через ручей, взобрались на освещенную луной вершину холма и остановились там, молчаливые, настороженные. У мальчиков были низко надвинуты на лбы кепки и у всех подняты воротники пальто.
За холмом тянулась поляна, голубая от лунного света. В дальней стороне ее, окруженный с трех сторон темными соснами, белел дом «трикотажей». Боря зачем-то снял кепку. На его макушке, как перо индейца, торчал одинокий прямой вихор.
— Спят и не знают, что мы им готовим, —
Все молча кивнули головами и продолжали смотреть на белый дом.
Завтра начнется игра. Завтра отряды «карбидов» и «трикотажей» с красными и синими повязками на руках станут ползать в лесу, стараясь пробраться к лагерю «противника» и похитить флажок, спрятанный в условном месте. И все это время пятеро отважных разведчиков будут сидеть на холме под самым носом у «неприятеля». Они будут следить за каждым движением «противника» и сообщать обо всем по телеграфу в свой штаб. Это придумала Таня.
— Пошли! — тихо скомандовала она. — Борис, Ленька, тяните провод!
«Карбиды» в молчании направились к погребу. Один за другим вошли в низенькую дверь между скатами крыши. Таня включила карманный фонарик.
Наземная часть погреба была пуста. В середине дощатого пола чернел открытый люк. Ребята, стоя вокруг него на четвереньках, заглянули вниз.
В глубокую яму вела приставная лестница. На дне ямы при слабом свете Таниного фонарика ребята увидели пустые деревянные кадки, лежавшие на боку.
— Капусту квасили, — прошептала Вава.
Леня поправил кепку, съехавшую на нос, и тихонько засмеялся:
— Танька! А вдруг здесь крысы есть!
— Не испугаешь. Они бы здесь с голоду подохли. Чем языком болтать, устанавливай аппарат.
Вскоре телеграфный аппарат с электромагнитом от звонка, роликом от пишущей машинки и бумажной лентой, нарезанной из газетных полей, стоял в углу под скатом крыши. Сидя возле него на корточках, ребята смотрели, как Леня делал пробу.
— Передай, — сказала Таня, — «Погреб заняли, невзирая на трудности. Сообщите, как принимаете. Начпункта Закатова».
Леня снял кепку, склонил стриженую голову над аппаратом и стал нажимать на ключ, приговаривая:
— Точка, тире, тире, точка… Тире, тире, тире…
Леня передавал эту депешу минут пять и весь взмок от напряжения. Под конец он сообщил, что переходит на прием, и повернул какой-то рычажок. Теперь все смотрели на якорь магнита с карандашным графитиком. Вот он слегка дернулся. Леня взял пальцами кончик бумажной ленты и стал тянуть ее к себе.
Где-то за лесом, в комнате у вожатого «карбидов», дежурный телеграфист лагеря Сеня Жуков стучал ключом, а здесь на бумажной ленте появились слабые черточки и точки. С трудом разбирая их при свете фонаря, Леня читал:
— «При-маем хшо. Же-ла-ем у-пе-ха. Дежурный связе-е-ет Жуков».
Вава тихонько засмеялась и тихо захлопала в ладоши.
— Работает! — в восторге шептали «карбиды». — Работает!
После испытания аппарата они разместились по разным углам, и Таня потушила фонарь.
Стало совсем темно. Только щели в крыше светились слабым ночным светом. Ребята притихли каждый в своем углу. Было слышно, как журчит ручей под холмом и пищит одинокий комар, залетевший в погреб. Так прошло полчаса.