Бич Божий

Мартьянов Андрей Леонидович

Правота Сигурда подтвердилась незамедлительно. Натянуть футболку и штаны оказалось ох как непросто – руки подрагивали, удерживать равновесие не получалось, снова захотелось блевать. Без помощи андроида я бы не справился.

– Встань на ноги, – дал команду Сигурд. – Не беспокойся, я тебя держу.

– Твою мать… – напрямую высказался я, утвердившись на своих двоих. – Не уверен, что пройду хотя бы пять шагов.

– Вдох-выдох, – продолжал руководить андроид. – У-у, да ты зеленый совсем. Садись.

Я снова плюхнулся на пружинящее ложе. Стало полегче.

– Что

это за место? – я с интересом огляделся, сразу отметив необычность обстановки пятиугольного зала, в центре которого находилась капсула.

Подобной техники я никогда не видел – большинство приборов идентифицировать не получилось. Необычные формы, странный голубоватый металл, никаких голографических проекций – схемы и графики висят в воздухе, принцип построения изображения непонятен. Выглядит непривычно, если не сказать – чужеродно.

– Автономный медицинский центр нового поколения, – ответил Сигурд. – Технологии предоставил «Птолемей». Ты, главное, не нервничай – это вредно…

– Можешь сказать, что стряслось? Сколько я провалялся в реаниматоре? День недели сегодня какой?

– Вторник, – пожал плечами андроид, проигнорировав другие вопросы. – О, к нам гости.

За спиной Сигурда разошелся шлюз-диафрагма, точнее в стене неожиданно появилось овальное отверстие высотой в рост человека. Сиг, уловив мой потрясенный взгляд, поспешил откомментировать:

– Это не обычный металл. Колония биомеханических наноорганизмов, даешь сигнал – они расступаются. А когда молекулы наноботов вновь соединяются, монолит не прошибешь тактическим лазером. Удобная штука – в отличие от стандартных силовых полей наноорганизмы не используют много энергии… – И уже громче: – Добрый вечер, господа. Позвольте представить вам господина Казакова.

Их было двое. Первый – невероятно мрачный густобровый офицер со знаками различия капитана и эмблемами медицинской службы. Форма необычная, покрой такого типа я раньше не встречал. Черные с серебром цвета ВКК сохранены, но вместо уставного комбинезона я увидел китель без пуговиц (на липучках, что ли?), галифе с красным лампасом, высокие начищенные сапоги и кепи с крошечной кокардой. Четыре звездочки на маленьких погонах с металлическим кантом расположены необычайно близко, прямиком на широком просвете. Что за чепуха?

Второй, наоборот, носил вполне знакомый зеленовато-бурый камуфляж – курточка и штаны с накладными карманами. Парень проигрывал в росте длинному капитану-доктору; я бы назвал его «компактным» – не очень высокий, но довольно крепкий. Соломенные волосы пострижены «шапочкой» (так давным-давно не носят!), глаза пронзительно-голубые, рожа скуластая и симпатичная. На первый взгляд не поймешь, он немец или русский, родившийся в северо-западных областях Империи. Нет, все-таки истинный ариец – наш человек всегда определит тевтона, это заложено генетически, срабатывает инстинкт. Взгляд у них другой.

– Прекрасная работа, – капитан говорил по-русски с каким-то неуловимым акцентом, кажется прибалтийским. Господин офицер остановился неподалеку

и осмотрел меня так, будто увидел подопытное животное. Донельзя неприятный взгляд – профессионально-оценивающий, холодный и не выражающий никаких эмоций. Сигурд, искусственный организм, гораздо более человечен, руку даю на отсечение! – Насколько я понимаю, объект адекватен? Результаты обследования…

Я застыл, увидев реакцию Сиги. Андроид резко развернулся, сгреб в кулак ворот кителя капитана и прошипел в лицо:

– Это тебе, сука, не «объект», а господин штаб-офицер Казаков. Его никто не лишал звания и связанных с ним привилегий, – синтетик разжал пальцы. – Ясно?

– Сигурд! – окликнул андроида беловолосый. Точно, немец: выговор не перепутаешь. – Прекрати!

Сиг отступил. На лице светится ярость. Или обида. Обида за меня? Ни-че-го не понимаю!

Удав Каа не зря уверял, что созданные им андроиды психологически приближены к человеку настолько, что возможны неадекватные для ИР действия. Старый бандит не пытался реконструировать библейскую «душу», но позволил синтетикам ощутить себя в шкуре homo sapiens. Ничего не скажу, удачный опыт – центры эмоций, мимики, адаптированной логики, этики у Сигурда работают куда лучше, чем у некоторых «людей натуральных».

– Прошу извинить за использование неадекватных выражений, – худощавый капитан поправил воротничок и кивнул мне. Выдержка у него на высоте. – Не хотел вас обидеть.

– Ты живой? – немец шагнул вперед и почему-то потрогал меня пальцем за предплечье. Улыбнулся. – Грандиозно! Я – Юрген Виттман. Очень рад…

Подал руку, сжал мою ладонь щадяще, без лишней грубости. Я ответил таким же легким пожатием, на большее сил не хватило.

– Господин капитан, подойдите, – приглашающе махнул рукой Юрген. – Это твой лечащий врач (Сигурд тут поморщился), Калягин Дмитрий Алексеевич. Можешь встать?

– Попробую, – нерешительно сказал я. Чужие лица – Юргена и угрюмого Калягина – меня не особо смущали, в медслужбе ВКК работает не меньше двадцати тысяч человек. – Ну-ка…

Сиг поддержал меня справа, Виттман – слева. Шаг, другой…

– Отпустите!

Я покачнулся, удержался на ногах и тихонечко зашагал вперед. Качало изрядно, как пьяного, но я не сдавался. И, кажется, победил.

Обошел весь пятиугольник огромного – сорок на сорок метров – отсека, вначале опирался левой рукой на стены и панели с тысячами индикаторов и подсвеченных вогнутых клавиш, затем попробовал прогуляться самостоятельно.

Сигурд наблюдал за мной бесстрастно, капитан Калягин – с живым интересом, а Юрген шагал за плечом: страховал.

– Может, ты поесть хочешь? – когда я приостановился, чтобы отдохнуть (сердце колотилось с удвоенной частотой, голова кружилась нестерпимо), тихонько спросил немец. – Первые дни будешь кушать специальные смеси, потом можно употреблять обычную пищу.

– Только не это… – тяжело икнул я. Спустя мгновение меня окончательно скрутило и вытошнило черно-зеленой желчью. – Сиги!