Бич небесный
Шрифт:
Внутренности животного были уже вырезаны – видимо, охотники выбросили их где-то по дороге. Алекс принялся разглядывать покачивающуюся на блоке тощую выпотрошенную тушу.
Та женщина, что была повыше, вытащила длинный охотничий нож – керамический, матово-белого цвета – и приступила к работе. Поочередно придерживая одной рукой болтающиеся задние ноги оленя, она вырезала из-под коленных суставов мясистые, дурно пахнущие железы. Отбросив их в сторону, она обтерла и спрятала в чехол охотничий нож, достав вместо него другой, меньшего размера, длиной с ее большой палец.
Мужчина
– Недавно в лагере?
– Угу. Меня зовут Алекс. Я брат Хуаниты.
– Кто такая Хуанита? – спросил стрелок. Второй мужчина молча ткнул большим пальцем в сторону центральной юрты лагеря.
– А-а, – догадался стрелок. – Ты имеешь в виду Джейни?
– Ты должен извинить Рика, – произнесла высокая женщина. – Рик у нас программист.
Она быстро сделала неглубокий разрез вокруг шеи животного, провела ножом прямо вниз от горла до грудной клетки и затем под прямыми углами – до конца каждой из передних ног. Ее движения были очень ловкими. Вдвоем женщины принялись методично срезать шкуру, обнажая блестящее мясо.
Алекс потряс один из шестов треножника. Тот оказался очень крепким. Его бамбуковая поверхность была покрыта современным, недавно разработанным, лаком.
– Вы собираетесь потом есть это? Я, кажется, еще ни разу в жизни не пробовал мяса дикого животного.
– В Техасе привыкнешь есть любое дерьмо, особенно рядом с Эллен Мэй, – проговорил второй мужчина.
– Иди ты к черту, Питер! – горячо отозвалась Эллен Мэй. – Если тебе не нравится настоящая еда, можешь жевать аварийные пакеты «Пурина».
Она взглянула на Алекса.
– Эти могучие охотники меня не ценят. Передай-ка мне пилу для костей, вон она лежит.
Алекс исследовал мясницкие инструменты Эллен Мэй, разложенные на куске сыромятной кожи. Он опознал пилу для костей по ее длинному, молочно-белому неравнозубому краю. Наклонившись, он поднял ее. На керамике виднелись бледные несмываемые кровяные пятна. Клетчатая рукоятка потерлась, но зубья – каждый из которых был, в свою очередь, усеян более мелкими зубчиками – по остроте ничуть не уступали только что разбитому стеклу. Это был отличный инструмент, один из тех, которыми меньше всего хотелось бы получить удар. Алекс сделал пару пробных взмахов в воздухе и был удивлен, увидев, что остальные проворно отпрыгнули в сторону.
– Прошу прощения, – сказал он. – Мегаизящная штука.
Он осторожно взялся за тыльную часть лезвия и протянул пилу Эллен рукоятью вперед.
Эллен нетерпеливо схватила ее и принялась отпиливать оленьи ноги в коленных суставах. На все четыре ноги ушла ровно минута. Вторая женщина аккуратно сложила отпиленные конечности поодаль.
– Знаешь, с первого взгляда ты не особо похож на Джейн, но я начинаю улавливать сходство, – сказал ему Питер.
– Может быть, – откликнулся Алекс. – А ты тот самый Питер, который занимается здесь телефонами?
– Тот самый, – подтвердил Питер, польщенный. – Питер Виерлинг. Я взламываю вышки. Спутники, сотовое покрытие, радиосвязь – это все моя епархия.
– Здорово. Нам стоило бы попробовать поработать вместе.
Питер взглянул на него с таким
– Ну, не прямо сейчас, – поправился он. – После ленча или еще когда-нибудь. Никакой спешки нет.
– Да, парень, судя по твоему виду, ленч тебе действительно нужен, – заметил Рик-программист. – Тебе стоило бы нарастить немного мяса на костях. У меня здесь есть для тебя специальное угощение – бэмбина печенка, можешь ее съесть.
Он похлопал но своему рюкзаку.
– Круто, – отозвался Алекс. – У Бэмби отличные мускулы, есть что пожевать… А из вас никто никогда не пробовал человеческое мясо?
– Что? – переспросил Питер.
– Я пробовал человеческое мясо последний раз, когда был в Матаморос, – сказал Алекс. – Это теперь вроде как модно.
– Ты что, имеешь в виду каннибализм? – выпучив глаза, спросил Рик.
Алекс заколебался. Он не ожидал такой сильной реакции.
– Это была не моя идея… Просто как-то само собой возникло, когда мы ели.
– Я слышала про такие вещи, – медленно проговорила Эллен Мэй. – Это пришло от «Сантерии». [24]
– То есть это не значит, что тебе приносят большой бифштекс из человечины, – нерешительно сказал Алекс. – Оно подается такой маленькой кучкой нарезанных кубиков. На серебряном блюде. Как фондю. Есть его сырым не стоит, потому что – ну, сами понимаете, риск подцепить инфекцию… Поэтому каждый сам готовит его себе на такой маленькой вилочке.
Повисло долгое молчание. Женщины даже прекратили свою методичную работу по снятию шкуры.
24
Sаntеrа (исп.) – святость, ханжество; в данном случае название религиозной организации.
– И какой у него вкус? – спросил наконец Рик.
– Да ничего особенного, тем более когда ты сам его готовишь, – ответил Алекс. – Все окунают кусочки в горшочек с кипящим маслом, а потом вынимают и остужают на таких специальных маленьких подставочках для вилок. А потом мы их ели, по очереди, и все при этом держались очень торжественно.
– Кто-нибудь читал какие-нибудь молитвы? – спросила вторая женщина.
– Ну, я не стал бы называть это молитвами… Когда-то это, наверное, действительно было что-то вроде «Сантерии», но теперь это скорее просто такая традиция среди наркоторговцев. Многие из этих парней после легализации занялись торговлей органами и всякими такими делами, так что у них остается много… ну, знаете…
– Лишних частей? – подсказал Питер.
– Парень попросту парит нам мозги, – заключил Рик. Алекс промолчал. Его хозяева в Матаморос сказали ему, что это мясо человеческое, но они не предъявляли ему свежеободранных костей или каких-нибудь других доказательств, так что это с таким же успехом мог быть и кролик. В любом случае, он не видел особой разницы, пока ты думаешь, что ешь человеческое мясо…
– Это просто такой обычай на границе, – произнес он наконец. – Una cosa de la frontera.