Бич небесный
Шрифт:
– Вот, я принес дезинфицирующий раствор.
– Спасибо, Эд. Кэрол помолчала.
– Знакомься, это Алекс.
– Йо! – приветствовал его Алекс, небрежно отдавая честь.
Эд окинул его долгим внимательным взглядом, молчаливым и по-медицински бесстрастным, затем кивнул и вышел.
Алекс стащил губку с головы и принялся промакивать ей подмышки.
– Как я понимаю, у вас здесь не сильно церемонятся насчет уединенности ванной процедуры.
– Эд – наш врач, – сообщила Кэрол. – Он уже осматривал тебя, когда ты лежал здесь ничком, весь в блевотине.
Кэрол
– В лагерной жизни никогда не бывает особого уединения, – продолжала она. – Если кто-нибудь из бригады хочет заняться сексом или что-нибудь в этом роде, он залезает в один из вигвамов, служащих складом, и просто сдвигает все дерьмо в сторону. Или, если хочешь, можешь выехать куда-нибудь подальше за горизонт и расстелить там одеяло прямо поверх кактусов.
Кэрол отложила шитье в сторону и взяла в руки бутылочку.
– Ну как, Алекс, чувствуешь себя нормально?
– Да вроде ничего.
– Не собираешься снова вырубиться, ничего такого?
– Я не «вырубился», – надменно сказал Алекс – Просто я очень глубоко погрузился в свои переживания, только и всего.
Кэрол пропустила его реплику мимо ушей.
– Вот эта штука – сильнодействующий антисептик. Что-то вроде вшигонялки. Мы теперь проделываем это со всеми новичками, с тех пор как в лагерь однажды заглянул один парень со стафом [25] и мы все заработали по куче нарывов.
25
Имеется в виду стафилококк.
– У меня как-то были такие нарывы, – кивнул Алекс.
– Ну, такого стафа у тебя никогда не было, ручаюсь! Это была просто чума египетская!
– У меня был гватемальский стаф IV-а, – сообщил ей Алекс. – О египетских штаммах я еще не слышал.
Кэрол долго смотрела на него, затем пожала плечами и воздержалась от комментариев.
– Мне придется вымыть тебя в этой штуке. Будет немного жечь.
– Ну и отлично! – отозвался Алекс, выпрямляясь в ванне.
Гибкая походная ванна заколыхалась в тонком металлическом каркасе, и жалкая лужица воды на дне сделала безуспешную попытку выплеснуться наружу.
– Знаешь, Кэрол, это очень мило с твоей стороны, что ты тратишь на меня так много времени.
– Да ладно, подумаешь тоже! Далеко не все из моих знакомых умеют блевать липкой голубой жижей.
Она помолчала.
– Я ведь уже упоминала, что тебе нужно будет потом вычистить шлем, правда?
– Нет, об этом ты мне еще не говорила. Но я не особенно удивлен этому известию.
Кэрол разорвала бумажный пакет, вытащила тонкие резиновые перчатки и надела их.
– Эта штука сначала будет немного щипать, но не пугайся. Бояться нечего, разве что она попадет тебе в глаза. Вот слизистые на нее действительно плохо реагируют…
– Слушай, кончай извиняться и давай лей это дерьмо прямо сюда, – сказал
Кэрол пропитала губку жидкостью из мягкой бутылки и вылила остатки в ванну. Алекс принялся натираться губкой. Скользкая мыльная субстанция была вовсе не так уж плоха – словно лекарственный леденец, приятная и отвратительная одновременно.
Потом она принялась вгрызаться в кожу, как кислота. Алекс заскрипел зубами, в его глазах стояли слезы, но он скрепился и не издал ни звука. Кэрол наблюдала за ним с забавной смесью сочувствия и откровенного удовольствия при виде его страданий.
– Кровь сказывается, а? Клянусь Господом, Алекс, я видела на лице у твоей сестры в точности такое же выражение! Зажмурься покрепче, я пройдусь по голове и спине.
Через несколько мгновений острое грызущее жжение антисептика растворилось в сильных скребущих движениях Кэрол и окрашенной в кровавые тона темноте под его зажмуренными веками. Он начал чувствовать себя так, словно его попросту хорошенько выстирали и радикально отбелили. Антисептическая жидкость оказывала очень своеобразное действие на запекшийся пот, жир и чешуйки кожи в корнях его волос. Гигантская метрополия кишевших там бактерий-аборигенов гибла в микроскопических мучениях со сверхъестественной быстротой.
Затем Кэрол позволила ему еще одну струйку чистой воды, только-только чтобы спрыснуть волосы и промыть глаза. Теперь он был чистым донельзя. Он был чище, чем когда-либо желал быть. Он был как обожженная, дымящаяся почва.
Именно этот момент выбрала Хуанита, чтобы ураганом вломиться в юрту – в ботинках, шортах, футболке и больших грязных рабочих перчатках. Ее квадратный подбородок был яростно выставлен вперед, а волосы завязаны платком. Впрочем, на полдороге ей пришлось прервать свое стремительное движение, чтобы перескочить через оптоволоконные тенета, соединявшие компьютеры Сарыча в одну сеть.
– Алекс! – закричала она. – С тобой все в порядке? Он кротко поднял на нее глаза.
– Ты принесла мне полотенце?
– Мне сказали, что эти мерзавцы крутили тебя наверху, пока ты не упал в обморок!
Она резко остановилась перед ванной, взглянула на Кэрол, потом снова на него.
– Это правда?
– Мне понравились ультралайты, – сообщил он ей. – Очень интересные машины. Выйди, пожалуйста, из моей ванной комнаты.
Кэрол расхохоталась.
– Да все с ним нормально, Джейн!
– Ну они были очень не правы в том, что сделали! Если бы с тобой что-нибудь случилось, я… боже, почему ты хотя бы не сказал им, что ты совершенно не в том состоянии? Черт! Ладно, не обращай внимания. Нам надо готовиться к охоте. Надо все проверить.
Она прижала тыльную сторону своей грязной перчатки к потному лбу.
– Не обращай внимания. Алекс, ради меня, прошу, постарайся не влипать в истории хотя бы на протяжении десяти минут, черт побери! Хорошо?
– Я делаю только то, чего ты сама от меня хотела, – возмущенно заметил Алекс. – Послушай, может быть, мы обсудим это как-нибудь в другой раз, когда ты будешь принимать ванну?