Бич сновидений
Шрифт:
«Я помогу», – не успел ответить Феликс… и сон закончился.
Домой, в Полис, они возвращались вдвоем. Мия с отеками на лице, с темными тенями под глазами, сидела в кресле вагона Гиперпетли и прижимала к себе лук в чехле. Единственное, что осталось у нее от прежней, разумной и стабильной жизни.
Остальные из команды стрелков ехали в отдельном вагоне.
В надежно запечатанных гробах. Феликс и Мия сопровождали тела соотечественников домой.
Бэйцзин принес Полису глубочайшие извинения и соболезнования в связи с произошедшей
Глава 5
Очень долгий сон
Картинка поплыла, начала смазываться, словно мир, в котором я был только что, поглотила глухая тень Танатоса. Не убийцы-дэймоса, а бога смерти.
Еще пара мгновений парения в пустоте, и я снова стоял в гостиной своего надежного, таинственного убежища. За распахнутыми окнами пели птицы, пролетали, бархатно гудя, пчелы, стрекотали далекие кузнечики на берегу.
«Обгоняя сон», – мелькнула чужая полумысль-полуощущение. Он учил меня погружаться в тот мир так быстро, чтобы обойти всех возможных врагов. Чтобы они не могли даже уловить этот переход из одной реальности в другую. Значит, изначально это было умение Феликса, и он дал мне возможность перенять его… А вот убивать с такой же легкостью так и не смог обучить.
Безмятежный летний зеленый день разрушил тихий скрип отворяемой двери.
– Аметист… – прозвучал за спиной знакомый до последней интонации голос.
Можно было не оборачиваться. Я и так знал, что он стоит, прислонясь плечом к дверному косяку, и насмешливо смотрит на меня. Точно такой же, как прежде. Если считать тело сновидения копией реальной оболочки.
– Здравствуй, Феликс… Феникс.
– Хорошо, что ты нашел дорогу сюда.
– С твоей помощью.
Я все же обернулся.
Он стоял там, где я вообразил. Светлые глаза на загорелом лице смотрели на меня внимательно и напряженно. В темных кудрявых волосах застрял клок паутины, точно дэймос только что спустился с чердака, где искал что-то в пыли и запустении. Хотя и вернулся, видимо. Только с чьего? Серые брюки и черная рубашка с закатанными рукавами, которая была на нем в последний раз в реальности.
Это снова напомнило мне о том, что мой учитель мертв.
– Что это за место?
– Тайник. Убежище… – улыбнулся Феникс многозначительно, – фрагмент моего подсознания, вплетенный в канву мира снов.
«Как запись на пленке? – подумал я. – Как… беседа с программой искусственного интеллекта? Визуальный образ тела сновидения, словно трехмерная голограмма… Стандартный набор фраз, с возможностью изменения в зависимости от моих ответов… Вроде типового завещания-последнего напутствия для детей от умерших родителей? Когда можно побеседовать с видеоголограммой: близкий человек, которого давно нет рядом, тебе ответит – если произнесешь конкретную фразу, слово, или задашь правильный вопрос. Это будут его истинные мысли, его совет тебе, его рассуждения. А запись была сделана, естественно, при его жизни и он хотел оставить такой вариант посмертной беседы. Чтобы как можно сильнее уменьшить чувство потери. Это возможно?.. В мире снов реально сделать такое же, как и в реальном?»
– Он
– Как выбросило Амину, исцеляющую моего дэймоса?.. Ты знаешь про нее?
– Конечно. Я же у тебя в голове. – Он улыбнулся как тогда, десятки лет назад, когда выволакивал меня из моего персонального кошмара.
Нереально было стоять рядом с учителем, считать его давно погибшим и видеть вновь вернувшимся… живым. Пытаться разделить с ним свое прошлое, которого для него не существовало.
– Я тоже скучал, когда он умер, – произнес Феникс тихо, явно читая мои мысли.
– Твой наставник? Нестор? Отчего он умер?
– От старости. Представь себе, Аметист, иногда дэймосы умирают от старости.
– И где…?
– Ты был на кладбище. Рядом с моей могилой – старый холмик, поросший травой. Он лежит под ним. Ты похоронил меня рядом с моим учителем.
Было дико слышать эти слова о смерти и похоронах, стоя рядом с так похожим на живого Феликсом… Фениксом.
– Но как это возможно? Как ты можешь существовать?
– Когда морок придет к тебе в следующий раз, ты согласишься на сотрудничество. – Танатос сделал вид, что не слышал моих вопросов, а может, действительно, отмел их как несущественные.
На улице зашумел ветер, заскрипел старый сук, нависающий над тропинкой, грозя обломиться. Стукнула створка открытого окна.
– Зачем тебе это нужно?
– Не доверяй никому. – Он явно прислушивался к предгрозовому шуму сна. Желтые глаза сузились, темные брови почти сошлись на переносице. – И если вдруг захочешь довериться кому-то, не доверяй себе.
Кредо создателя кошмаров. Как мне это знакомо.
– Тебе тоже не доверять?
Феникс лишь усмехнулся. Ответ был очевиден, я все равно буду делать то, что он запланировал.
– Вступи в клуб богатых и влиятельных, – продолжил он, повторяя слова из своего прошлого, – ты им нужен. И у тебя получится завладеть их вниманием.
Феникс повернул голову к окну, за которым солнечный день слегка померк, словно облака начали затягивать небо, и тревожно зашумели листья. Я невольно оглянулся, чтобы понять, что привлекает его внимание. Кажется, он смотрел на старую мастерскую Нестора.
Ощущение того, что мое время в этом сне заканчивается, становилось все более отчетливым. Нужно торопиться понять как можно больше.
– Ты хочешь, чтобы я узнал у морока что-то конкретно?
Он взглянул на дверь, возле которой стоял, и я понял, что мне пора уходить. Летний день за окном начал стремительно темнеть. Сон растворил силуэт Феникса и вытолкнул меня на поверхность.
Где-то за пределами чердака, в реальности, надрывался мой коммуникатор, требуя ответа на срочный вызов. …А я продолжал лежать на старом диване, пропахшем пылью, не спеша подниматься, смотрел в потолок, где вечно мотался на привязи скелет птицы-дракона с растопыренными белыми крыльями.