Билет на Марс
Шрифт:
Мальчики наперебой закричали:
— Мы? Да никогда! Мы сюда не как-нибудь, а на вертолете. У нас в Уньче леса дремучие и горы повыше, и то мы…
Девочка пощупала ямочку на своем подбородке и лукаво засмеялась:
— Ишь какие заводные! Ну раз так могут кричать — толк будет.
Потом она сразу посерьезнела, села на ступеньку крыльца рядом с отцом и сказала:
— В Сухом логу всё в полном порядке, а вот на Хмурой с одного конца зарод греется… Я раскрыла его, сено раструсила по пабереге. Вёдро [1]
1
Вёдро — летняя ясная, сухая погода.
Лесник кивнул головой и негромко сказал Нюре:
— Отдохни немного, дочка! Да поешь.
Он вздохнул, неторопливо поднялся, прошел в дом и вскоре вернулся одетый по-походному: за спиной ружье, через плечо перекинута кожаная сумка, на ногах, как и у отца, легкие бахилы. В руках он держал еще одно ружье, которое передал Виктору Васильевичу:
— На Лысой медведь пошаливает… На днях телушку задрал. Ружьишко, папа, на всякий случай прихватите. Я вас до Лысой провожу, веселее втроем…
Пока Нюся завтракала, отец и сын Брагины подготовили лодку. Принесли из сарая четыре небольших ящика и удобно разместили в долбленке. Дно ее выстлали свежим сеном, положили по добавочному шесту и короткому отгребному веслу. Нюрина мама положила в большую корзину два каравая хлеба, десятка три печеных яиц, кучку молодого картофеля, кусок жареной медвежатины и большую бутыль молока.
Звери, населявшие двор, почуяли, что хозяйка покидает их. Пока шли сборы, журавль и лисята собрались возле дома и уставились на дверь. Переступать порог им было строго запрещено, и они хорошо усвоили это. Когда Нюра появилась на крыльце, питомцы встретили ее дружным криком. Девочка нежно попрощалась с ними.
На реке было прохладно, с низовья дул ветерок и рябил воду.
Виктор Васильевич еще раз напутствовал ребят:
— Когда будете спускаться по Осьве, чтоб дурости не было. Долбленку перевернуть не мудрено — она верткая… Сегодня к вечеру будете у камня Писанца, там пристанете к берегу и переночуете… Запомните, ребята, за командира будет Нюра. Она реку хорошо знает. Слушайтесь ее! Поняли?
Гешка кивнул головой, а Юлька опять возмутился: «Слушаться ее! Еще не хватало!»
К чему приводит самомнение
Мальчики сняли обувь и подвернули штаны. Нюра придирчиво осмотрела лодку, заставила ребят переложить ботинки, перенесла на другое место корзину с продуктами. Потом столкнула долбленку на воду и задержала ее за цепь.
— Садитесь, уньчанские орлы! — задорно сказала Нюра. В ее голосе была насмешка и звучали командирские нотки.
Огрызаться было некогда, и Юлька влез в лодку вслед за Гешкой. А Гешка! Его словно подменили. Никому никогда не давал он спуску, а тут подчиняется этой дерзкой девчонке.
— Ты еще на борт сядь! — услышал Юлий голос Нюры. — Быстро на дне камни считать будем!
«Еще
Нюра бесцеремонно схватила Грома за шкуру и посадила в лодку, а затем, взбивая ногами воду, столкнула долбленку с отмели и на ходу вскочила в нее.
— Счастливо! — крикнул Нюрин отец.
Стоя на корме, Нюра оттолкнулась тонким шестом и вывела лодку на стремнину. Струя подхватила легкую долбленку и понесла. Домики кордона, Нюрин папа на берегу с каждым взмахом шеста все уменьшались и вскоре исчезли за поворотом.
Нюра села, сменила шест на короткое кормовое весло и, отгребаясь то справа, то слева, повела лодку. А Гешка и Юлька не спускали глаз с реки.
Здесь, в Верховье, Осьва была стремительнее, капризнее. А вода до того чиста, что ясно видно дно, и порой кажется, что лодка висит в воздухе.
Юлий сидел спиной к Нюре. Девочка, перекидывая весло, кропила Юльку брызгами, и он каждый раз вздрагивал от неожиданности. Нюра очень вежливо и ехидно извинялась:
— Простите, я вас, кажется, напугала!
Можно было взорваться от злости! Брызги падали и на Гешку (это Юлька видел), но тот не обращал на них никакого внимания и, казалось, с интересом осматривался вокруг.
— Смотри, Юлий! Камень какой, весь в дырках…
И верно, слева по борту поднялась скала, вся в маленьких пещерках, точно в пчелиных сотах.
— Это камень «Вещун», — пояснила Нюра.
— Почему его так назвали? — полюбопытствовал Гешка.
— Отвечает на все вопросы, и правильно. Спроси его: «Кто украл хомуты?»
Лодка как раз достигла середины камня. Он рябоватой стеной заслонил солнце, и сразу стало прохладно. Где-то высоко, на уступе, росли молодые березы. Снизу они казались мелким кустарником.
Гешка, не замечая подвоха, сложил руки рупором и крикнул во все горло:
— Кто украл хомуты?
«Ты… ты…» — отчетливо и громко ответила скала.
Гешка запрокинул голову и залился смехом. «Над своей же глупостью смеется!» — подумал Юлька. Он мрачно улыбнулся:
— Умнее вы ничего не можете придумать?
— Могу! Вот только скандалить в очередях не умею. Научите!
— Я… да я… если бы не я!.. — Юлька задохнулся от возмущения, и только присутствие Гешки и то, что они в лодке, спасло эту белобрысую от его гнева.
— Перестань! — оборвал Гешка друга.
В лодке наступила напряженная тишина.
От работы кормовым веслом у Нюры онемели руки, но попросить недогадливых ребят сменить ее не позволяла гордость. Если бы не было в лодке этого стройного паренька с насмешливыми глазами, все было бы проще. Что за человек Юлий, Нюра представляла себе: он был задирист со слабыми, труслив с сильными, чуть хвастлив… А Геша, видно, славный, но только… только немного воображуля — на нее внимания не обращает. Нюра нарочно ударяла веслом по воде плашмя, и брызги окатывали ребят; Юлька вздрагивал и прямо зеленел от злости, а Гешка даже не стирал их с лица…