Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
— Что это вы вознамерились изобразить? — настороженно поинтересовался Архаров.
— Это, Петр Степанович, специальное упражнение, придуманное лучшими представителями армейской разведки.
— От это интересно. Что ж, поглядим.
— Готов, Саня?
— Готов.
— Погнали…
Сверкнув латунным боком, банка полетела в темноту длинной кишки стрелкового тира. Упав метрах в восьми, прокатилась по полу и замерла.
Первый выстрел произвел Васильков. Пуля подковырнула
Вторым выстрелил Старцев — банка отлетела еще дальше.
И снова Васильков не промазал, отбросив жестянку к первому пятну желтоватого света…
Дистанция до банки оставалась небольшой, и офицеры стреляли довольно быстро, тратя на прицеливание не больше секунды. Пули одна за другой попадали в банку. При этом бывшие разведчики эмоций не выказывали, а вот Архаров, напротив, не скрывал своего удовольствия.
— От это я понимаю! От это молодцы! — с восхищением наблюдал он за стрельбой. — От ежли б все у нас так стреляли — то и преступность враз бы поубавилась!
Первая половина упражнения закончилась, когда офицеры отстреляли по одному магазину. Банка при этом оказалась в пятидесяти метрах от огневого рубежа — точно в центре второго желтого пятна электрических лампочек.
Поменяв магазины, Старцев с Васильковым приготовились к продолжению тренировки. Теперь первым должен был стрелять Иван.
— Теперь у нас времени на выстрел побольше — выкладывай свою историю, — проговорил он, прищурив левый глаз и неторопливо выцеливая мишень.
— История заключается в том, что в феврале сорок третьего года у Валентины украли карточки, — начал рассказ Александр. — Месяц только начинался, и это была настоящая трагедия.
Точный выстрел лихо закрутил банку на месте.
— Повезло тебе, — хмыкнул Иван и, уступив место на огневом рубеже, подтвердил: — Да, твоя Валентина права: остаться во время войны без карточек — беда. И что же дальше?
Васильков поднял пистолет и почти не целясь, выстрелил. Банка подпрыгнула и улетела еще метра на полтора.
— Валя приготовилась к тому, что целый месяц придется растягивать крохотные запасы пшенной крупы и сухарей. Если помнишь, я тебе рассказывал, что во время войны она работала медсестрой в Главном военном клиническом госпитале имени Бурденко.
— Да, конечно.
— Так вот неожиданно на помощь ей пришел лежащий в госпитальной палате пациент.
Старцев опять долго стоял с прищуренным левым глазом и поднятым пистолетом. Со стороны было непонятно: то ли он старательно целится, то ли внимательно слушает друга.
— Что за пациент? — тихо спросил он и плавно нажал на спусковой крючок.
Пуля удачно шлепнула по банке, отбросив ее на добрый десяток метров.
— Фамилию она называла, но я вряд ли ее вспомню, — признался Александр. — По профессии этот человек был инженером-технологом оборонного предприятия.
— Да бог с ней, с фамилией, — уступил
— Помощь, Ваня, заключалась в следующем: инженер отдал Валентине лишние продуктовые карточки, а взамен попросил подкинуть какие-то медикаменты.
— Медикаменты, говоришь? — нахмурился Старцев. — Зачем инженеру оборонного предприятия медикаменты? Это, во-первых. Во-вторых, откуда у него лишние карточки? Их выдача всегда была строго нормированной: один месячный комплект в одни руки. И, наконец, в-третьих…
— Что, «в-третьих»?
Товарищ очнулся от задумчивости:
— В-третьих, я что-то не пойму: как гражданский специалист оказался в палате Главного военного госпиталя?
— Я тоже этого не знаю, — сказал Васильков и произвел выстрел, почти не прицеливаясь.
Перед банкой брызнул фонтанчик пыли, заставив ее кувыркнуться и замереть в метре от последней позиции.
— От же снайперы! — не удержался от похвалы Архаров. — Семьдесят метров, а они в яблочко кладут!
— Ну и везунчик ты, Саня! — засмеялся Старцев. — Сколько осталось в магазинах?
— По два.
— Тогда заканчиваем и айда в отдел.
Александр шел за товарищем и пытался понять: стала ли рассказанная им история об инженере-технологе полезной в деле расследования вооруженного грабежа или Иван уже позабыл о ней и думает о чем-то своем?
Иван не забыл. Распахнув дверь кабинета, он легонько пихнул в плечо спящего на стуле Егорова:
— Вот значит, как они думают, анализируют и выстраивают версии. Есть у кого-нибудь свежие мысли?
Мыслей не было, ибо никто из подчиненных на бодрый призыв начальства не откликнулся.
— Плохо, граждане.
— Так откуда они появятся, Иван Харитонович? — подал голос из кухонного уголка Игнат Горшеня. — Все версии уже обмозговали по три раза.
— А вы по четвертому мозгуйте. И по пятому.
— Есть у меня одна идейка, — зевнув, поднялся со стула капитан Егоров.
— Это хорошо, что ты не спал, а думал. Выкладывай.
— Надо бы снова наведаться на Московскую печатную фабрику Гознака, встретиться с начальством и поспрашивать по поводу их печатного оборудования. Кто имеет к нему доступ? Шмонают ли сотрудников после смены? И прочее.
Старцев задумался. Затем поскреб небритую щеку и кивнул:
— А что, Вася, хорошая мысль! Через десять минут возьмешь кого-нибудь в помощники и займешься этим вопросом. А пока прошу выслушать короткую историю, которую только что изложил мне майор Васильков.
Шансов на успех в расследовании с каждым часом становилось все меньше и меньше. Вероятно, поэтому офицеры оперативно-следственной группы выслушали Александра с интересом.
Один только Олесь Бойко по окончании рассказа с сомнением покачал головой: