Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
Остальные рассредоточились по улице.
Боцман с Матвеем, словно старые добрые приятели, прогуливались по парку между Страстным бульваром и Успенским переулком. Топчась на месте, курили, что-то «обсуждали». Потом перемещались метров на двести и снова останавливались…
Локоть, успевший познакомиться с кумовьями Старцева, дефилировал по тротуару, постоянно держа в поле зрения парадный вход в здание МУРа. Сунув ему под нос кулак, Матвей строго наказал: «Гляди в оба! Упустишь — сам побежишь перо ему в бок пристраивать».
Часа через два утомительного дежурства Локоть подал корешам
— Подошли к служебной машине, — доложил новичок и запрыгнул на заднее сиденье. — Явно намерены куда-то отъехать.
Тяжело дыша, Боцман устроился рядом. Отвечавший за успех операции Матвей сел рядом с водителем.
Все внимательно глядели на двух сотрудников МУРа, куривших возле темной легковой машины.
— Который из них Старцев? — поинтересовался Боцман. — Столько про него слышал, а встречаться не довелось.
— Который слева, — подсказал Локоть.
— А тот, что справа?
— Этого не знаю, но в последние дни постоянно трется возле Старцева.
— Вроде одного возраста. Значит, не баклан… [33]
Докурив, оперативники заняли места в кабине автомобиля.
— Давай, Сашок, за ними, — пихнул Матвей в бок шофера. — Да шибко не гони и не подпирай. Держи дистанцию…
Петляли довольно долго. Когда впереди замаячили домишки восточной окраины Москвы, служебный автомобиль уголовного розыска повернул на Восьмую улицу Соколиной Горы и остановился неподалеку от южных ворот больницы.
33
Баклан — неопытный человек.
Матвей не стал рисковать и приказал Сашку, не останавливаясь, увести «эмку» во 2-й Кирпичный переулок. Там встали. Глазастый Локоть тотчас выскочил из кабины, вернулся к перекрестку и принялся наблюдать за Старцевым.
Минут через десять, закурив папиросу, к нему направился Матвей.
— Ну, что там? — спросил он, не подходя к мальчишке близко.
— К мясникам [34] из больничных ворот вышла молодая бикса [35] , — обрисовал ситуацию Локоть. — Стоят, бакланят.
34
Мясник (мосер, мусор) — агент угрозыска.
35
Бикса — женщина, проститутка.
Матвей осторожно выглянул за угол, прищурился. Из-за подсевшего зрения он с трудом рассмотрел людей, стоявших возле обклеенной афишами тумбы.
— Красивая сучка, стройная, — оценил он. — А что они там так долго стоят?
— А-а… то прогуливаются по тротуару, то языками чешут.
— Выходит, старинные кореша?
— Выходит, так. А бикса определенно — второго мясника.
— Почему?
— Она когда выскочила из ворот, сразу к нему. Да так и повисла на шее.
— Понятно.
Снова усевшись в машину, Матвей коротко напомнил Сашку, что и как делать.
Поелозив по узкому переулку, «эмка» развернулась. Сидевший сзади Боцман загодя опустил стекло левой дверцы и щелкнул затвором немецкого автомата. Локоть на всякий случай достал из-за пояса ТТ.
— Готовы? — пробасил Матвей.
— А то! — ответил за всех Боцман.
— Погнали!
Согласно полученной инструкции, по мере приближения к стоявшей возле афишной тумбы троице Сашок плавно разгонял «эмку». Ловко владевший автоматом Боцман изготовился к стрельбе. В его распоряжении было секунд пять-шесть, чтобы прицельно израсходовать тридцать два патрона снаряженного магазина.
Метров за десять-пятнадцать, когда Боцман уже намеревался открыть огонь, Старцев вдруг обернулся на ревевший двигатель легковушки и, вмиг оценив опасность, толкнул за тумбу своих приятелей. При этом в руке его каким-то магическим образом оказался пистолет, из которого он тут же начал палить в сторону «эмки».
— Давай! — крикнул Матвей.
Сзади загрохотали очереди.
Старцев упал, откатился в сторону и дважды выстрелил.
Пули не причинили вреда сидевшим внутри пассажирам.
Боцман дал еще пару коротких очередей, израсходовав последние патроны. Убрав ствол автомата из оконного проема, он наклонился вперед и принялся менять магазин. И вдруг, выронив оружие, схватился за шею.
Позади автомобиля методично хлопали выстрелы. Практически одновременно пули стучали по кузову автомобиля.
Матвей обеспокоенно обернулся и прижался спиной к правой дверце.
— Что за…
Сзади на проезжей части стоял второй сыщик и стрелял вслед «эмке» из пистолета.
Даже не вскрикнув, ткнулся головой в спинку переднего сиденья Локоть. Следом замычал Сашок. Одна из пуль сбила кепку с самого Матвея.
— Держи руль! — крикнул он водиле. — Ты чего?!
Тот кривился от боли и правой рукой держался за голову. Сквозь пальцы на щеку и подбородок обильно стекала кровь.
— Давай вправо! Гони!
Сашок держался, как мог, и упрямо вел «эмку» в направлении Марьиной Рощи. И если на Соколиную Гору компания ехала в основном по широким проспектам, то на обратном пути приходилось выбирать переулки и пустынные улочки.
Молодой водила периодически терял сознание и заваливался то на дверь, то на Матвея. Тот придерживал руль и старался побыстрее привести парня в чувство.
В коротком Старослободском переулке, что шел параллельно южной границе Сокольников, Сашок уткнулся лбом в руль и свернул его вправо. Матвей не успел среагировать — «эмка» наскочила колесом на бордюр, подпрыгнула и со всего маху долбанулась в металлический столб. Двигатель взвыл и заглох.
Больно ударившись о переднюю панель, Матвей зло выругался, открыл дверцу. Перед тем как покинуть кабину, он посмотрел назад.
Локоть точно был мертв. В затылке зияло пулевое отверстие, вниз по щекам и шее натекло очень много крови. Боцман по пути еще издавал хрипящие звуки. Теперь затих.