Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Варшавский Сергей Петрович

– Остановитесь, Валентина Петровна, – смех заклокотал в горле. Он отступил от порога и распахнул дверь. Соседка засмеялась и вернулась обратно…

Глава вторая

– И кто придумал эти понедельники? – ворчал под нос Мишка Островой, пытаясь отыскать что-то нужное на заваленном бумагами столе. Работник он был неплохой, смышленый, но какой-то неорганизованный.

– Ого, – удивился Алексей, входя в отдел, – кто рано встает…

– Того кот разбудил, – буркнул Мишка. – Ковер висит над кроватью, эта зараза забралась на

него под самый потолок да как сиганет сверху… Юлька от страха чуть не родила, я сам заикаться начал… И все, уснуть уже не мог, пошел на работу…

– Сочувствую, Михаил. А представь, еще ребенок появится, тоже однажды на ковер заберется…

– Да типун вам на язык, Алексей Егорович… – молодой сотрудник окончательно скис.

Третьим появился Денис Шабанов: вошел, хлопнул дверью, поздоровался:

– Утро в хату, товарищи офицеры, чего такие нерадостные? – добрался до своего стола и, развалившись, заразительно зевнул. Посмотрел на часы, удовлетворенно кивнул: успел. Достал из пачки сигарету, стал ее разминать. Теперь и покурить можно.

Ровно в восемь отворилась дверь и, кашляя, источая запах перегара, вошел капитан Николай Крюгер – как всегда, неряшливый, обрюзгший, с пустыми глазами. Под дружное молчание собравшихся он дошел до своего стола, сел и с тяжелым вздохом обхватил голову. Товарищи переглянулись. Капитану Крюгеру едва исполнилось сорок, но выглядел он на все сто. Одиночество и пьянство добили хорошего человека. На работе он еще держался, но в свободное время тормоза отказывали – напивался в дым. Работник при этом был ценный, сыщик от бога, но вот это пагубное пристрастие…

Год назад Крюгер потерял жену – благоверная погибла под колесами лихача, переходя дорогу. Преступника не нашли – только успели заметить «Жигули» первой модели. Искали неделю, опрашивали очевидцев, проверяли все машины со свежими вмятинами. Нужный автомобиль как в воду канул. Дело осталось нераскрытым. Крюгер лично искал виновника аварии, не спал, рвал жилы, но дело так и не сдвинулось. Словно призрак поработал, не существующий в реальном мире. После этого капитан покатился по наклонной, стал пить, замкнулся. Обязанности выполнял, но через раз и без огонька. Сдал партбилет – к счастью, без последствий. Сына забрала теща и увезла в отдаленный район области.

– Николай Акимович, ты в порядке? – осторожно спросил Алексей. – Нельзя же так пить, право слово. Нарвешься когда-нибудь, спишут к чертовой матери…

– Спасибо партии родной, – хрипло проворчал Крюгер, – вчера не выпил ни одной…

– А чего же от тебя так несет? – удивился Островой.

– В субботу выпивал… – Капитан поднял голову, обвел пространство мутным взором.

Шабанов присвистнул:

– Ни хрена ты оторвался, дружище… В натуре, Николай Акимович, завязывай бухать. Мы тоже не дураки накатить, но с головой-то дружим.

– Ты хоть что-то делаешь, чтобы стать нормальным человеком? – спросил Островой.

– Пью за это… Ладно, отвернитесь, в норме я, – Крюгер передернул плечами, как-то резко мотнул головой. – Чай есть в этом доме?

– А то ты не знаешь, – ухмыльнулся Разин. – Сам заваришь, няньки кончились. А Лидия Александровна сегодня задерживаются.

На этих словах распахнулась

дверь и возникла гордость и краса отдела – старший лейтенант Лидия Александровна Белозерская. Эффектная тридцатилетняя брюнетка – а сегодня даже в форме. Она имела симпатичное, хотя и несколько надменное лицо.

Буркнув «здрасьте» и задрав нос, Лидия Александровна прошествовала к своему столу и грациозно села. За ее перемещениями следили четыре пары глаз. Даже Крюгер выбрался из болезненных переживаний и навел резкость.

– Насмотрелись? – спросила Лида. – А теперь за работу, товарищи.

– Вы прямо как на парад, Лидия Александровна, – подметил Алексей. – Мы что-то пропустили? День милиции вроде в ноябре. Или надеть нечего?

– Гы-гы, – осклабился Шабанов.

– Как смешно, – передразнила его сотрудница. – Вам бы поменьше язвить, Алексей Егорович. Куда это вы дружно вляпались в пятницу? Думаете, мы не знаем? Земля слухами полнится. Вот вернется Виктор Павлович с планерки, за ним примчится подполковник Сергеев, и будем вас… Впрочем, не будем называть вещи своими именами. Куда идти, Алексей Егорович? – Лида вскинула голову.

– Никуда, – проворчал Алексей, – вы уже пришли.

– Слушай, а ты чего такой загорелый? – запоздало подметила коллега. – Где был?

«Не где, а с кем», – мысленно поправил Алексей.

Выходные, или, как говорят у буржуев «уик-энд», у него удались. Самому не верилось. Это точно была засада, хотя и мягкая. Мама Валентины усердно делала вид, будто проживает в параллельном мире: сновала бестелесной тенью, загадочно улыбалась. Вечер на реке – даже в воду залез, чтобы показать спутнице, что умеет плавать – прошел на ура. Шашлыки с шампанским, последующая ночь… Падающий забор подпортил немного картинку, но не всю. Алексей чувствовал себя неловко и не мог взять в толк, как теперь себя вести. Видимо, требовался тайм-аут.

Не дождавшись ответа, Лида нахмурилась. Она пришла в отдел в середине марта – перевелась из Кировского РОВД. Так и назвали ее явление: «мартовские иды». Начальство рекомендовало товарища Белозерскую как толкового работника и в принципе не обмануло.

Интрижка была недолгой – буквально несколько встреч в гостинице «Обь». Паспорта не предъявляли, хватило служебных удостоверений. Прошло все неплохо, но как-то не по-людски – во всех отношениях. Воспоминания об «ускользающей» Светке еще не стерлись в памяти, на горизонте появилась соседка Валентина. И самое скверное – Лидия Александровна имела живого, хотя и не совсем здорового мужа (какого-то технаря-чертежника), а также восьмилетнего сына по имени Юрий, за которым присматривала свекровь.

«Сложно все у нас, Лидия Александровна, – признался Алексей на последнем свидании. – К чему нам это? Чувств нет и не предвидится, ты замужем, а нам работать вместе – дай бог, до пенсии. Останемся коллегами, по возможности, друзьями».

Она бы продолжала – разводиться не хотела, но в интимном плане в семье не клеилось. Но пришлось признать – действительно нехорошо, ненужно и бессмысленно. Работать надо, а не амуры крутить. Сошлись на том, что «может быть, когда-нибудь». Коллеги что-то чувствовали, бросали заинтересованные взгляды, но потом перестали.