Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Варшавский Сергей Петрович

– Нет, я тоже переехал. Снимаю угол поприличнее.

Этот вопрос оперативник задал не зря. Собственно, звонил он бывшему сокурснику, который, по счастливому совпадению, трудился участковым как раз в том месте, где находилась коммуналка, в которой некогда обитал Живцов. И тот по старой дружбе поведал, что мужчина не съехал оттуда окончательно, а периодически бывает там. Правда, заскакивает ненадолго и, как поведали соседи, частенько туда что-то приносит и что-то оттуда уносит. Что уже наводило на

определенные мысли.

– Я думаю, Игорь Леонидович, что я, пожалуй, загляну в ваше бывшее обиталище в коммунальной квартире.

– Зачем? – непонимающе посмотрел на Вадима собеседник.

– Знаете, – Куликов закинул ногу за ногу и ехидно улыбнулся, – у меня дома есть проигрыватель. А я давно хотел послушать заграничные пластинки. Ваши соседи рассказали, что они у вас есть.

Живчик переменился в лице и напрягся. Это было видно невооруженным глазом. Несмотря на то что старший лейтенант, по сути, блефовал и бил вслепую, удар пришелся в цель. Или где-то рядом.

– Вы, наверно, что-то путаете, – нервно сказал Живчик и снова закурил.

– Может быть, – не стал отрицать оперативник. – Но вы же не откажете сотруднику милиции съездить прямо сейчас в вашу комнатку и посмотреть. Если там ничего нет, то я вас оставляю в покое и больше не задаю вопросы про пластинки, магнитофоны и прочие вещички сомнительного происхождения.

– А если есть? – спросил мужчина.

– А если есть, тогда уже другой будет разговор. И уж точно не в кафе и не в коммуналке.

Живцов приложился к стакану с пивом и сделал несколько больших глотков.

– Что вам нужно? – неприязненно спросил он.

– Что вам продавал Иноземцев? – задал встречный вопрос Вадим, сменив тон с издевательски любезного на жесткий.

Мужчина молчал. Куликов посмотрел на часы.

– Подумай, подумай, Живчик, – сказал он. – До закрытия кафе еще время есть. А потом проедем к нам в отдел, продолжим беседу.

– Ладно. – Собеседник стряхнул пепел с сигареты. – Лешка мне приборы заводские продавал.

– Вот и славно. Давно ты с ним работаешь?

– Года три. Или больше даже.

– Иноземцев сам на тебя вышел?

Живцов кивнул:

– Случайно встретились. Лешка ведь знал, кто я и чем занимаюсь. Не все, конечно, но так… Он меня тогда и спросил, кому можно ценные приборчики толкнуть.

– И ты, так сказать, по-соседски пошел навстречу старому знакомому.

– Да мне-то что? Ценный товар есть – я возьму. А с мелочовкой пусть вон к Мишке на бульвар идут.

– Понятное дело. И часто он тебе продукцию возил?

– Нет, конечно. Приборы – не гайки, каждый день не натаскаешься. Где-то раз в месяц, иногда – два. Ни больше ни меньше.

– Еще бы, – усмехнулся старший лейтенант. – Как вы договаривались? По телефону?

– Нет. Лешка

знает, что я здесь бываю. Сюда и приходил.

– А привозил на чем? Или в руках тащил?

– У начальника машину брал. Тот ведь в курсе был.

– Я тебе, Живчик, больше скажу: начальник и закрутил все это дело.

– Это я сразу понял. Хоть Лешка и кривлялся передо мной, что, мол, это он по собственному почину делает, но я-то его давно знаю. У Лешки амбиций выше гор, а хватки – ноль. Никогда ему не стать начальником. Так всю жизнь в замах и пробегает.

Здесь оперативник был согласен с собеседником.

– Вот только убили его начальника, – заметил он.

– Слышал.

– И что думаешь?

– Понятия не имею, кто это сделал. Но не наши точно.

– Что, неужели они никому дорожку не перешли со своими махинациями?

– Кому? – скривился Живчик. – Они же в нашей кастрюле не варятся. Со мной – да, дело имели. С другими – нет.

– И за сколько они сдавали?

Живцов назвал сумму. Вадим невольно покачал головой. По нынешним меркам сумма выходила вполне приличная.

– А ты кому толкал?

– Одному типу. Имени не знаю, кличка Музыкант. Либо на вокзале трется, либо возле гостиницы, где интуристы обитают.

Кличка была знакомой. Куликов ее уже слышал, но сейчас не мог вспомнить, где именно и в каком контексте. Впрочем, сейчас это не имело значения. Вспомнить можно и потом, теперь главное – вытянуть из собеседника все, что можно.

– Он тебе небось еще больше платил.

– Еще бы. Я ведь тоже свой навар должен иметь. Чай, не стахановец, чтобы за спасибо работать.

– А этот Музыкант куда сбагривал?

– Не спрашивал. Да и неинтересно.

Насчет этого старший лейтенант, конечно, сомневался. Наверняка Живчик интересовался. Или слышал, хотя бы краем уха. А вот Музыкант… В памяти оперативника неожиданно всплыло одно дело трехлетней давности, которое потом ушло в органы госбезопасности. Тогда ловили одну шайку, которая ювелирку за кордон сбывала. И почему-то возникло ощущение, что эта кличка там мелькала. То ли он был как-то связан с подобной публикой, то ли уже попадал в поле зрения не только КГБ, но и милиции.

– Кроме тебя еще кому-то что-то толкали?

Мужчина призадумался. Потом допил пиво из стакана.

– Металл, кажется, южанам сдавали, если память не изменяет. Лешка вроде мельком обмолвился.

– А приборы? Только тебе?

– Про других не знаю. Ну, еще мелочь какую-то местным сбывал.

– Тоже Лешка рассказал мельком?

– Нет, сами местные, – скривился Живцов.

– Последний раз когда привозил?

– Недели три, что ли, назад. Еще его начальник живой был.

– Привозил к тебе домой? В коммуналку?