Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Варшавский Сергей Петрович

– А хотя бы у подруги очередной. Только не говорите, что у вас ее нет.

Зам молчал.

– Ведь есть же? – напирал Вадим.

– Ну есть, – выдавил Иноземцев.

– И кто же она? Коллега?

– Нет.

– А кто?

– Не спрашивал.

– Даже имени? – ехидно поинтересовался Куликов.

– Почему? – не заметил его сарказм собеседник. – Имя ее знаю.

– И как ее зовут?

– Послушайте, ну зачем вам ее имя? Она здесь ни при чем.

– Гражданин Иноземцев, при чем или ни при чем, это не вам решать, а нам. Как

зовут вашу подружку?

– Ну, Лена.

А вот это точно было враньем. Старший лейтенант это явно почувствовал.

– И вы, значит, были у этой Лены?

– Нет.

– Она у вас была?

– Нет.

– Тогда, Алексей Юрьевич, получается, что у вас нет алиби на момент убийства Олега Селиванова. Даже если вы говорите, что были дома, подтвердить это никто не может.

– Почему? Папа и бабушка могут.

– Не могут. Даже если и подтвердят. Потому что в ту ночь ваш отец ночевал у своего брата, вашего дяди. А бабушка ваша очень крепко спит, ложится рано. Так что не обессудьте. К тому же в этом случае родня – лица заинтересованные.

– Вы хотите сказать, что мои родные врут?

– Да, именно это я и хочу сказать, – прямо ответил оперативник. – Собственно, они так и сообщили, что вы были дома, и полностью это подтверждают. Вот только мы проверили их слова, и это оказалось не совсем правдой. А точнее – неправдой.

Задержанный молчал.

– Ладно, – вздохнул Вадим. – Не хотите говорить – не надо. Но вы уже стали подозреваемым в убийстве Олега Селиванова. Тем более что у вас дома нашли ружье, из которого его застрелили. А у вас уже и так будет статья за все эти хищения с завода, а теперь к этому добавится еще и убийство.

– Да не убивал я Олега! – воскликнул мужчина. – Да, я не очень хорошо к нему относился, считал его идиотом, придурком и последним пьяницей, который свою жизнь смывает в унитаз. Но у меня и в мыслях никогда не было убить его. Клянусь, это правда!

На последних словах Иноземцев даже привстал со стула. Куликов жестом потребовал, чтобы он сел на место.

– Может, оно и так, Алексей Юрьевич, – сказал он. – Но, увы, все улики против вас.

– Значит, вы обвиняете меня в убийстве?

– Я вас ни в чем не обвиняю. Тем более что это не в моей компетенции. Вы пока подозреваемый. И боюсь, что тут вы подпиской о невыезде не отделаетесь. Но, опять же, это решать не мне.

– А кому? Следователю? Прокурору? Или сразу суду?

– Я смотрю, вы разбираетесь в таких тонкостях, – заметил старший лейтенант. – Следователь решит, какую вам избрать меру пресечения. Значит, отрицаете то, что ночью восьмого августа убили Олега Владимировича Селиванова?

– Да, отрицаю. Я его не убивал. И не собирался.

– Тогда все-таки где вы были?

– Да дома я был! – воскликнул мужчина. – Да, папы не было, бабуля спала и ничего не слышала.

– Чего не слышала? – уцепился за эти слова оперативник. – То, что вы куда-то ушли и потом пришли?

– Я никуда не уходил, – хмуро повторил Иноземцев. – Я был дома.

Дальнейший

разговор, по сути, не имел смысла. Иноземцев упорно стоял на своем. Да, был дома. Да, подтвердить никто не может. Да, у него не было мотива убивать младшего брата своего начальника, несмотря на не слишком лояльное отношение к нему. Да, он не знает, откуда в его квартире под диваном появилось охотничье ружье главного инженера.

К Денисову Вадим зашел уже под вечер. Валера сидел, писал какие-то бумажки. Увидев Куликова, он кивнул на стул.

– Присаживайся, Вадим, – сказал следователь. – Я скоро закончу.

Старший лейтенант воспользовался приглашением. Минут через десять, покончив с бумажными делами, Денисов отложил ручку и покрутил шеей.

– Ох, это бумагомарание, – вздохнул он. – Вымораживает иногда хуже некуда.

– Знаю, Валера, знаю. И не понаслышке. Что там с Иноземцевым?

– Вот так сразу, с места в карьер, – хмыкнул Валера. – Но я знал, что ты спросишь. Отправили его под стражу. Обвинение пока что не предъявили, рановато, но на замок закрыли.

– Правильно, пусть привыкает, – хмыкнул оперативник. – А то слишком долго жил хорошо.

– Злой ты, Вадик, – покачал головой следователь. – Прямо как Кощей из сказки.

– Да достал он меня, честно говоря, – признался Вадим. – Откуда у него ружье, не знает, где был в момент убийства младшего Селиванова, не помнит. И твердит все это как заведенный. Ну, если ты никого не убивал, так и скажи, где был. Уж вряд ли там будет что-то хуже мокрухи.

– Да, склонен с тобой согласиться. И ты прав, Иноземцев молчит насчет того, где был в ту ночь. Но… Вадим, не обижайся, но я что-то сомневаюсь, что он убийца.

Куликова и самого одолевали некоторые сомнения. Но они были сейчас мелкими и ничтожными. Все улики указывали именно на заместителя главного инженера. Единственной нестыковкой было орудие убийства: если бы Иноземцев действительно застрелил Олега Селиванова, вряд ли бы он понес ружье к себе домой. Даже если по какой-то причине и решил не выбрасывать, мог элементарно где-то припрятать. Потому что именно дома в первую очередь оружие и будут искать. Конечно, это можно было объяснить тем, что зам – человек в таких делах не искушенный. Но даже новичок догадался бы, что главную улику нужно как-то нейтрализовать. В памяти старшего лейтенанта даже всплыл один парень, который порезал собутыльника кухонным ножом, потом тщательно его вымыл и кромсал им хлеб и прочие продукты.

– Тогда кто? – задал вполне логичный вопрос оперативник.

Валера пожал плечами:

– Хороший вопрос. Сыск, Вадик, конечно, твоя епархия, но… Слушай, а ты у этого Живчика не спрашивал? Он же в уголовном мире крутится.

– Да спрашивал, – вздохнул Вадим.

– И?

– Селиванов и Иноземцев только с ним имели дело. Плюс товарищам с юга металл сдавали, но это было еще реже, чем с приборами. Живчик, конечно, сказал, кому сдавал. Наш сотрудник даже встречался с дядей Сережей.