Билет в один конец
Шрифт:
– Как это курят дети? Что ты несeшь? – удивился отец.
– Здесь есть запрет на курение в общественных местах, но его никто не соблюдает. Смолят на остановках и даже детских площадках. Мамочки качают коляску и невольно заставляя детей вдыхать эту дрянь. Они же не заботятся, куда дым идёт. Это называется пассивное курение. Квартира Алeны настолько прокурена, что табачный дым в стены въелся. Я чуть не задохнулся, когда зашёл к ней. Обещал, что позвоню вам по видеосвязи. Пап, осторожнее в словах. Уговаривайте её, но так, чтобы она ничего не поняла, – поведал я.
– Хорошо. Я подготовлю
– Как ты сходил в администрацию, пап?
– Приняли меня сразу, но новости не очень утешительные. Ты не сможешь прилететь прямым рейсом в Барясхор. Алёна не гражданка Альхайхора и не полукровка. Даже если бы она была дочерью кого-то из наших мужчин, её бы не пустили, потому что она уже не девственница, – ответил отец.
– А как же дети Ано, пап? – удивился я.
– Дети не рождены ещё. По нашему закону мы должны дождаться родов, забрать у неё детей и привезти сюда. Либо мужчина женится, но берёт второй женой. Ты вдовец, поэтому препятствия для брака нет. Чиновник сказал: ты должен взять её в жёны по закону России и со свидетельством о браке обратиться в администрацию Каразана. Девушка подпишет там согласие на въезд в страну, брак с тобой и отказ от гражданства России. Так же подпишет документ на получение нового паспорта с другим именем. Перед посещением администрации ты должен взять справку о её здоровье в местной клинике. Напиши мне потом, когда прилетаешь. Я приеду за вами в Каразан на машине.
– Я понял тебя, пап. Всё сделаю. Ваша задача – уговорить девушку поехать со мной. Алена свободно говорит на английском языке. Отключаюсь, пап. Она встала.
Я сбросил вызов, услышав шум. Охрана уже умывалась, а вот Алёна ещё спала. Теперь она вышла на кухню.
– Доброе утро. Я сейчас приведу себя в порядок и приготовлю завтрак. Рисовая каша на молоке пойдёт? – произнесла девушка, но каким-то взволнованным тоном.
– Доброе утро. Не переживай, я не привередлив в еде, – улыбнулся я.
На кухню зашла охрана, мы поздоровались. Я предложил парням уйти в комнату и не путаться у хозяйки дома под ногами.
Алёна.
Я проснулась от того, что захотелось в туалет. Надела халат, открыла дверь и услышала необычную речь. Сразу стало неуютно. Мой дом наводнили посторонние мужчины.
С одной стороны, это хорошо, с другой – я не привыкла к такому. Когда была жива бабушка, она запрещала водить в дом толпы друзей. После её смерти я отвоевала у брата право жить в тишине. Он мог позвать друга или даже несколько, но это знакомые мне люди. Шумных вечеринок и гулянок в квартире не было. Я тоже соблюдала эти правила. Хочешь повеселиться с девчонками – иди в недорогой бар или кафе. У Ритиной семьи дача и мы можем тусить там.
Теперь в моeм жилище звучит иностранная речь и это слегка пугает. Всему виной то, что Рамиль мне кажется странным. Молчаливый, строгий, с властными нотками в голосе.
Когда ели вчера на кухне, он не проронил ни слова. Я задала вопрос, а он посмотрел на меня осуждающе.
– Все важные разговоры после еды, Алёна, – ответил Рамиль резко.
И всё же мужчина был максимально корректен и вежлив. Ни одного плохого слова в свой адрес я не услышала.
Вышла
Тут пришла охрана, мы поздоровались, и я ушла в уборную, уже с трудом терпела, нужно поторопиться.
Вскоре все сидели за столом. Рамиль по обыкновению молчал. Охрана тоже не стремилась заводить беседы. Я сравнила братьев и поняла, что Ано мне казался немного другим. Возможно, из-за того, что мы ели в кафе, а там обстановка располагает к беседе. В моей квартире любовник никогда не был. Встречались только в гостинице или ресторанчике.
На Рамиля мне удалось взглянуть по-другому. Он вeл себя почти как дома. Надел рубашку с коротким рукавом и джинсы. Со мной разговаривал так, будто я член его семьи, а он вовсе не в гостях.
После завтрака охрана удалилась в комнату брата. Было слышно, что они включили телевизор. Мы с Рамилем остались на кухне.
Мужчина включил свой телефон, потыкал пальцем по экрану. Раздалась непонятная мне речь. Говорила женщина.
Рамиль пересел на соседний со мной стул и показал экран. Я увидела симпатичных пожилых мужчину и женщину. В крошечном окошке сверху появилось моё изображение.
– Пап, мам, знакомьтесь. Это – Алёна. Маму зовут Малика. Папу Ильсар.
– Здравствуйте, – сказала я вежливо.
– Здравствуй, доченька. Как же мы рады тебя видеть, – улыбнулась Малика.
– Здравствуй, дочка, приятно познакомиться. Мы с женой рады, что после нашего Ано останется след на этой земле, – Ильсар тоже улыбался.
– Мне тоже приятно с вами познакомиться. Не думала, что вы примете меня и детей, – смутилась я оттого, что они меня дочкой называют.
– Как иначе, дочка. Ты носишь внуков нашего Ано. Приезжай к нам. Тут хороший чистый воздух, прекрасная медицина. Всё будет только для тебя, – сахарным голосом сказал Ильсар.
– Мы тебя ждём, милая. Я помогу во всём первое время. Одной тяжело будет с двумя крохами. У нас большой дом. Есть детская площадка во дворе, – начала уговаривать Малика.
– Как-то неудобно. Да и ехать к незнакомым людям страшно, – сказала я.
– Почему к незнакомым? Мы с тобой не чужие люди. Ты носишь наших внуков. Вот сейчас познакомились с тобой. Жили бы рядом, обязательно приехали бы, – продолжил уговаривать Ильсар.
– Хорошо, я обещаю подумать. Мне ещё нужно с гинекологом посоветоваться. Вдруг мне нельзя летать на самолёте на таком сроке. Мне как раз завтра к врачу, – ответила я.
– Вот и славно. Ждём тебя, милая. Поверь, рожать у нас будет самым лучшим решением. А уж мы с Ильсаром постараемся, купим всё для деток. Кроватки, коляску – всё, что твоей душе приглянeтся. Ты, наверное, сейчас думаешь, что мы потом у тебя детей заберём, ведь богатым всё можно. Это не так. Никто их не будет лишать мамы. Сыну Рамиля семь лет. Невестка умерла, к сожалению. Мы видим, как внуку тяжело без матери. Я пытаюсь её заменить, но это не то, – ласково произнесла Малика.
– Пора заканчивать разговор. Нам нужно сходить за продуктами. У Алёны холодильник пустой. Троим здоровым мужикам есть нечего, – вежливо сказал Рамиль.