Билет в забвение
Шрифт:
«Ну? «спросила она, задыхаясь. «Когда мы отправляемся?
«Это ненадолго, моя дорогая», — пообещал он. «Мы отплываем через день или два».
«Все ли в руках?»
«Скоро это произойдет».
«Что нас задерживает?»
— Нужно уладить несколько мелких деталей, «сказал он, целуя ее в лоб и жадно поглаживая волосы. «Ты такая красивая, Имоджин. Я не могу дождаться, когда сделаю тебя своей женой. Он обнял
Имоджин рассмеялась и безоговорочно бросилась в его объятия.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Когда они наконец вернулись в Бернхоуп-Мэнор, детективы первым делом зашли в конюшню. Им навстречу вышел конюх и взял поводья лошади у Колбека. Гнедая кобыла заржала на прощание, когда ее уводили. Лиминг с облегчением расстался с животным. Прежде чем они успели покинуть конюшенный двор, ландо вернулось с Верноном Толли на козлах. Оно описало полукруг и остановилось у колодца. Кучер спрыгнул на землю и поспешил к ним.
«Можно вас на пару слов, добрые господа? — спросил он.
«Конечно, ты можешь», — сказал Колбек.
«Я до смерти напуган тем, что происходит».
«Я тоже», — пробормотал Лиминг, глядя вслед гнедой кобыле.
«Я боюсь за жизни двух дам».
«Этого следовало ожидать, мистер Толли, «сказал Колбек, — но я верю, что они все еще живы. Пока они невредимы, похититель может обменять их. Он, несомненно, попытается заключить сделку еще раз.»
«Я не мог не слушать, о чем говорили, когда вез сэра Маркуса и остальных в Вустер. Они, похоже, думали, что их надули».
«Так и было», — признал Колбек.
«Что, если похититель снова попытается тебя надуть?»
«Это маловероятно. Мы усвоили урок — и он тоже».
«Инспектор мог бы даже поймать его, если бы мистер Таннадайн не думал, что может выполнять нашу работу за нас», — обиженно сказал Лиминг. «Он заслуживает того, чтобы надолго остыть за решеткой».
Смех Толли был пустым. «На это нет никаких шансов, сержант.
«Почему бы и нет?»
«Магистрат освободил его под залог».
Лиминг ахнул. «Но этот человек совершил убийство.
«Магистрат видел это по-другому», — сказал кучер. «Они пробыли в его доме немногим более пяти минут. Когда они вышли, на лице мистера Таннадайна была ухмылка. Он дразнил вашего суперинтенданта.»
«Тогда он более храбрый человек, чем
«Где сейчас мистер Таннадайн?» — спросил Колбек.
— Он садится на ближайший поезд до Лондона, сэр. Высадив здесь остальных, я отвез его на железнодорожную станцию. Он все еще улыбался про себя.
«Я не уверен, что я бы улыбался, если бы женщина, на которой я собирался жениться, находилась в руках безжалостного преступника. Мистер Таннадин, похоже, больше заинтересован в том, чтобы избежать тюремного заключения, чем в судьбе своей возлюбленной.»
Подумав о Роуде Уиллс, кучер проникновенно кивнул.
«Что вы теперь будете делать, инспектор? — спросил он.
«Мы подождем, пока с нами не свяжутся во второй раз».
«Я молюсь, чтобы это произошло очень скоро».
— Думаю, так оно и будет, мистер Толли. Однако позвольте мне предупредить вас, — продолжал Колбек. — То, что я вам сказал, конфиденциально. Я не хочу, чтобы это распространилось среди слуг. Здесь и так ходит достаточно слухов. Не добавляй к ним ничего лишнего. Я говорил с вами откровенно только потому, что знаю, что у вас есть особый интерес к этому делу.»
«Благодарю вас, сэр», — сказал собеседник, пожимая ему руку. «Мои уста на замке».
«Хороший человек».
«Ты найдешь Роду для меня, не так ли?»
«Я сделаю все, что в моих силах».
«Я уверен, что вы это сделаете, сэр».
«Вы должны извинить нас», — сказал Колбек. «Мы должны послать кого-нибудь в Вустер, чтобы дать указание похоронному бюро съездить в коттедж, куда было перевезено тело. Чем скорее он будет удален, тем лучше для жены и дочери.»
Он обменялся кивком с кучером, затем увел своего коллегу. Толли смотрел им вслед с новой надеждой. Как только двое мужчин скрылись за углом здания, Уин Иглтон выбежала из двери на кухню. Она, спотыкаясь, пересекла двор и, тяжело дыша, добралась до дома.
«Я видел тебя в окно, Вернон. Ты разговаривал с теми детективами».
«И что из этого?»
«Расскажи мне, что они сказали.
«Ничего», — ответил он с каменным выражением лица. «Они вообще ничего не сказали».
Никто из них не мог вспомнить, когда они в последний раз были наедине. Эмма Вон была единственной, кто постоянно проживал в колледже. Ее младший брат бежал в Лондон в поисках славы художника, а ее старший брат более или менее растворился в сельской местности Глостершира. Было волнующе снова видеть их обоих, но неприятно думать, что потребовался кризис в жизни их кузины, чтобы снова собрать их под одной крышей. Они были в гостиной. Джордж Воэн лениво растянулся на шезлонге, в то время как его брат примостился на краешке кресла. Эмма расположилась на диване между ними.