Билл, герой галактики на планете бутылочных мозгов
Шрифт:
— Не думал, что это необходимо, — ответил Сплок. — Я полагал, что ты и сам догадаешься.
Билл не побеспокоился ответить, что не понимает его хода мыслей. Сплок был одним из этих очень интеллигентных людей, у которых всегда и на все есть ответы, и чьи разъяснения заставляют тебя чувствовать себя большим кретином, чем ты есть на самом деле. По крайней мере, ты на это надеешься.
Два человека, восседая на своих высоких дромадерах [дромадер — одногорбый верблюд], терпеливо ожидали. Затем один из них обратился к Сплоку на странном языке, который Биллов транслятор, после секундного распознавания, смог перевести
— Приветствую вас, эффенди.
— Здравствуйте, — ответил Сплок. — Пожалуйста, будьте так любезны, доставьте нас к своему лидеру.
Погонщики верблюдов вступили друг с другом в оживлённую беседу на языке, или скорее диалекте, которого не было в репертуаре компьютера Билла. Чтобы это ни было, Сплок похоже знал его и он встрял в их разговор несколькими хорошо подобранными словами, вызвавшими смущённый и отчасти вежливый смех у погонщиков верблюдов.
— Что ты им сказал? — спросил Билл.
— Так, шутка, — ответил Сплок. — Она потеряет многое в переводе.
— Всё равно, расскажи, — настаивал Билл.
— Я сказал им, пусть следы вашего верблюда никогда не пересекут мрачное болото, ведущее в адову тьму.
— И они засмеялись?
— Конечно. Я использовал для обозначения слова «болото» вариант, который даёт возможность истолковать фразу следующим образом: «Пусть ваша задница никогда не испытает грубого обращения со стороны стерегущих оазис телохранителей Султана». Изящный образец лингвистического жонглёрства, если можно так сказать.
Погонщики верблюдов прекратили оживлённую болтовню. Старший из них, с короткой чёрной бородкой и выпученными тёмными глазами, сказал:
— Садитесь позади нас. Мы доставим вас к Хозяину.
Они уселись на верблюдов позади погонщиков и отправились вперёд. Сперва Билл думал, что они направляются к тем горам на горизонте. Но вскоре он увидел далеко впереди квадратную массу, огороженную зубчатой стеной с башнями. Они направлялись в город, и достаточно большой.
— Что это за место? — спросил Билл.
— Перед нами Карфаген, — ответил Сплок. — Ты ведь слышал о Карфагене, не так ли?
— Это откуда пришёл Ганнибал?
— Совершенно верно, — ответил Сплок.
— И зачем мы здесь?
— Потому что, — с величайшим терпением разъяснил Сплок, — я отправляюсь к Ганнибалу, чтобы сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться. По крайней мере я на это надеюсь.
* * *— Слоны, — сказал Ганнибал. — Они были моей погибелью. Никогда не пробовали прокормить отряд слонов в Альпах в январе?
— Похоже это достаточно трудно, — заметил Билл. Он с интересом отметил, что Ганнибал говорит на пуническом с лёгким южным акцентом, настоящей Южной Валлиольской Шепелявостью. Данный факт бросил новый свет на этого знаменитого человека, хотя Билл не был уверен, что это значит. И транслятор также этого не знал, хотя отметил данный скучный факт.
— Всё это было у меня там, — сказал Ганнибал. — Рим был так бвизок к тому, чтобы стать моим, я мог вкусить его. Вкусить пота и чеснока. Победа быва уже у меня в руках! И тут это пвоквятый Фабиус Кунктатор, с его тактикой выжидания, повожил конец моей мечте. Тепель, думаю, я смог бы спвавиться с этим, но в то время выжидание явивось новой военной тактикой. До этого все быво плосто стовкновением в ночи незнакомых алмий. Ладно,
— Мы здесь для того, чтобы дать вам ещё одну возможность, — поспешно ответил Сплок.
Ганнибал был высоким, хорошо сложенным человеком. Он был одет в элегантную кирасу, а на голове носил медно-бронзовый шлем. В настоящий момент они находились в зале для аудиенций. Это была не главная зала для аудиенций. Так как Ганнибал потерпел поражение, он не мог принимать посетителей в главной зале. Это была маленькая комната для аудиенций, расположенная отдельно для использования неудачливыми генералами. На расположенном здесь буфете находились конфеты, заливные голубиные языки, жареные по-французски мыши и тому подобное, а также кувшины выдержанного вина. Билл уже приступил к исследованию буфета, так как было похоже, что Сплок держал разговор в своих руках. Там были маленькие горшочки, покоящиеся в проволочных люльках над нагревательными элементами, в которых кипело оливковое масло. Билл попробовал содержимое одного из горшочков. Оно имело вкус козлиного помёта в соусе кэрри. Он поскорее выплюнул, так как похоже оно и было тем самым.
— Могу я попробовать это? — спросил он Ганнибала, указывая на кувшины с вином.
— Валяй, — ответил Ганнибал. — То, в бовшом кувшине на клаю, весьма непвохое. Не такое дельмо, как длугие.
Билл попробовал его, оценил букет и сделал ещё один большой глоток.
— Ого! Что это такое? — спросил он.
— Пальмовая водка, — ответил Ганнибал. — Девается только в голной части Калфагена. Пли помощи клайне секлетного плоцесса, называемого дистилляцией.
— Кошмар, — сказал Билл, жадно заглатывая следующую порцию.
Ганнибал вернулся к разговору со Сплоком. Он вёлся тихими голосами, да Билл, в прочем, не особо им и интересовался. Пальмовая водка целиком поглотила его внимание и быстро нанесла удар по коре головного мозга. Он откусил небольшой кусок отталкивающей пищи, которая стала неплохо восприниматься на вкус, что было плохим знаком, затем снова вернулся к пальмовой водке. В этот момент жизнь казалась ему не такой уж и плохой. Неясной, но не плохой. Всё стало даже ещё лучше, когда, повинуясь невидимому сигналу, а возможно потому, что подошло время для их появления, из арочного прохода вбежала группа девушек, танцующих под аккомпанемент трёх музыкантов со сложно-выглядевшими инструментами, сделанными из тыкв и струн.
— Эй! — воскликнул Билл. — Только посмотрите на это!
Танцовщицы смотрели в сторону Ганнибала, но тот был глубоко погружён в разговор со Сплоком и отмахнулся от них. Они повернулись к Биллу, сформировали перед ним линию и начали танцевать. Это были наилучшие из танцовщиц, высокие, с широкими бёдрами и большой грудью, с ногами от коренных зубов. Полностью соответствовавшие вкусу Билла. Они исполняли для него танец со множеством заигрывающих телодвижений, вроде сбрасывания своих вуалей, одна за другой, одновременно поворачиваясь и выгибаясь; музыканты насмехались, били и бренчали на своих странных инструментах; возбуждение нарастало и Билл спросил находившуюся ближе всех к нему привлекательную танцовщицу, что она делает после шоу, но похоже она не понимала пунического.