Билл, герой Галактики, на планете непознанных наслаждений
Шрифт:
Биллу грезилось – о, насколько живо! – что он отчаянно бултыхается в гигантской пивной кружке, а рядом плещется добрая дюжина обнаженных девиц. Одна из красавиц – Ирма, она сидит на размякшем ломтике картофеля и манит Героя Галактики к себе, как сирена. Билл восхищался всеми остальными красотками, что резвились вокруг, однако нашел в себе силы отвергнуть их притязания и, грудью вперед, устремился к Ирме.
Говоря откровенно, игнорировать шаловливых девиц, что напропалую заигрывали с ним, было несколько затруднительно, однако Билл в глубине души сознавал, что стал солдатом-однолюбом, а потому упорно не поддавался
– Я здесь, Билл, – произнесла она с чувственной хрипотцой в голосе. – Приди ко мне, возлюбленный, поцелуй меня!
Билл догадывался, что смертельный сон сулит все то прекрасное и загадочное, что составляет суть истинной Любви. Все то, чего он жаждал во время своих скитаний по гнусной Зажелезии: жизнь и смерть, огонь и лед, инь и ян – даже код к тайному декодеру в кольце Капитана Космоса. Это зов жизни, это призыв судьбы, то, ради чего он страдал и терзался неудовлетворенными желаниями.
– О Ирма! – страстно прошептал он, протягивая руку.
Ее уста расцвели розовым цветком экстаза.
Зажмурившись, Билл насупился и прыгнул на Ирму, отринув свое сердце, тело и душу, свои мечты о небесах и свою оставленную на Фигеринадоне коллекцию саламандровых хвостов.
Однако вместо влажных, восхитительных, нежных губ…
Действительность совершила кульбит, смерть отступила, и Билл врезался головой в землю, получив в награду за труды полный рот гравия и песка.
– Пфьюм! – проговорил он и открыл глаза. Они оказались залепленными песком. Билл провел пятерней по лицу, выплюнул изо рта гравий, закашлялся, кое-как встал на четвереньки и неуверенно огляделся по сторонам, пытаясь определить, в какую же глухожелезомань его занесло.
Он сидел посреди пустыни, которая сильно смахивала на ту, что купил в прошлом веке на Фигеринадоне прапрадедушка Билла, когда привез свою семью на колонизированную планету: драгоценный участок земли на морском берегу, но без моря. По счастью, они потом переселились в более плодородную местность; правда, пришлось отдать последние деньги, благодаря чему семья из поколения в поколение перебивалась с хлеба на воду, каковые и перешли по наследству к праправнуку. Повсюду, насколько видел Билл – а видел он совсем чуть-чуть, ибо в его глазах по-прежнему было в избытке песка, – росли кактусы и полынь, заросли которой тянулись до самого горизонта. Время от времени печально вздыхающий ветерок гнал мимо перекати-поля. Вдалеке виднелись величественные, зазубренные, увенчанные снежными шапками горные вершины. Поблизости вилась проселочная дорога, на обочине которой стоял опасно накренившийся знак.
Билл со стоном потер голову, поднялся и быстро осмотрел себя, проверяя, все ли в наличии. Насчет головы и ног можно было не беспокоиться; осмотр подтвердил, что руки тоже в целости и сохранности, да и проклятое копыто никуда не делось. Тем не менее кое-что изменилось: раньше он был одет в лохмотья, а теперь, неведомо как, облачился в джинсы с кожаными накладками и красную клетчатую фланелевую рубашку. На кожаном ремне висела кобура с антикварным огнестрельным оружием – вполне возможно, шестизарядным револьвером. Довершали наряд опять-таки кожаный жилет и громадная
Билл без труда узнал костюм, поскольку не раз встречал его описания в ту пору, когда через пень-колоду набирался грамотности. Словарный запас Героя Галактики был тогда весьма ограниченным, а способность к чтению, как и у большинства соучеников, почти нулевой, какой, по большому счету, оставалась и по сей день. Вот почему он читал комиксы со словоизвергателями, которые рассказывали содержание по мере переворачивания страниц. По такому случаю всяким обормотам не было необходимости читать что-нибудь вроде «Бум!», «Бам!» или «Бряк!», ибо звуковой эффект получался не слишком приятным. В те дни одним из любимейших трехмерных слезоточивых журнальчиков Билла были «Истории с галактического Старого Запада».
Прошлое прошлым, но что он делает сейчас, в столь диковинном и все же знакомом месте? Билл снял шляпу и начал ее разглядывать.
И с какой стати внутри новой ковбойской шляпы сидит шестилапая ящерица семи футов ростом?
– Привет, Билл! Елки-палки, старый конь, как я рад, что ты все еще жив! – Чинджер помахал в знак приветствия крохотными лапками, а затем спрыгнул наземь и зарылся в песок. Билл мимоходом подивился тому, как Бгр удалось уцелеть, когда он треснулся головой о землю, однако отогнал шальную мысль, ибо и без нее было о чем заботиться.
– Бгр! Что ты здесь делаешь? И кстати, куда нас зашвырнуло?
– А разве ты не знаешь, Билл? На Великий Мифический Американский Запад на старушке-Земле! Все та же самая дребедень, из которой рождаются сны.
– Земля всего лишь легенда… или… – Билл покачал головой и щелкнул пальцами. – Понятно! Мы оказались в какой-то другой части Зажелезии!
– Не совсем так, Билл, – поправил Бгр. – Мы, похоже, добрались до основания. Что ниже, «пор-» или «мета-»? Впрочем, не важно. Я спрошу у Делязны перед тем, как отправить его на несчастливые охотничьи угодья.
Билл заметил, что Бгр одет в миниатюрный костюмчик героя вестернов. При чинджере было все, вплоть до крохотных шпор и не менее крохотных «кольтов» 45-го калибра, которые он ловко вертел в двух лапах, а две другие засунул за патронташ.
– Эй, приятель, осторожнее! – предостерег Билл. – А что вообще стряслось? Я помню только, что нас засосало в дыру, которая образовалась после того, как взорвался Источник Гормонов.
– Елки-палки, у тебя отличная память, дружок. Этот взрыв – между прочим, Билл, прими мои поздравления, шикарно сработано – уничтожил заодно и приборы Делязны на Костоломии-IV, а нас с ним, вместе с остальными, засосало в женомужеворот. Судя по всему, Билл, наши дороги снова пересеклись. Недаром же меня забросило к тебе.
Билл быстро заморгал: ему требовалось время, чтобы понять услышанное. Все-таки мышление – мучительный процесс.
– Ясно! – произнес он наконец и улыбнулся, но тут же помрачнел. – Я опять потерял Ирму!
– Да нет же, парень! Посмотри вон туда.
Билл поглядел в указанном направлении, уловил за необыкновенно громадным кактусом колыхание ткани, увидел подошву башмака.
– Чтоб меня на фуфу взяли! – гаркнул он и принялся вопить, улюлюкать и подбрасывать в воздух шляпу. – Ирма! – Внезапно на его лице появилось озадаченное выражение. – Что я такое сказал? Что значит «взять на фуфу»?