Билл, герой Галактики, на планете закупоренных мозгов

Шекли Роберт

– Мы хотим предложить тебе новый поход, – поторопился ответить Сплок.

Ганнибал был высок и хорошо сложен. Он носил сверкающую кирасу и латунно-бронзовый шлем. Разговор проходил в ставке. Поскольку Ганнибал потерпел поражение, ему запретили принимать гостей в главной зале, поэтому он обосновался в малой, предназначенной для неудачливых полководцев. У стенки стоял буфет, в котором помещались блюда со сладостями, заливными голубиными язычками, жареными мышами и прочими деликатесами, а также амфоры с отдававшим смолой вином. Предоставив вести беседу Сплоку, который, судя по всему, знал, о чем говорить, Билл подобрался поближе к буфету. Рядом,

на жаровнях, в которых потрескивало горящее оливковое масло, лежали решетки с рядами маленьких горшочков в ячейках. Билл сунул руку в один из них и облизнул палец. Кушанье напоминало по вкусу приправленный карри козлиный помет. На всякий случай он сплюнул.

– Вы не возражаете, если я попробую? – спросил он у Ганнибала, указывая на амфоры.

– Валяй, не стесняйся. Возьми вон ту, в конце ряда. В ней настоящее питье, а не деготь.

Билл послушался, попробовал, одобрил и сделал еще глоток.

– Елки-моталки! Это что такое?

– Пальмовое виски. Его изготовляют только на Карфагенском нагорье. Как именно – страшная тайна. Процесс называется перегонкой.

– Шикарно! – Билл вновь приложился к амфоре.

Ганнибал возобновил беседу со Сплоком. Разговаривали они вполголоса, да Билл особенно и не прислушивался, поскольку обратил все свое внимание на пальмовое виски, быстро разрушавшее функции коры его головного мозга. Он прожевал какую-то гадость, нашел, что на вкус она вполне ничего (дурной знак!), и снова отхлебнул виски. Жизнь начала казаться не такой уж плохой, а когда то ли по тайному сигналу, то ли потому, что просто настало время, из сводчатого прохода выпорхнула стайка танцовщиц, сопровождаемых тремя музыкантами, которые держали в руках странные инструменты из тыкв и кишок, стала по-настоящему прекрасной.

– Эй! – воскликнул Билл. – Давно бы так!

Танцовщицы поглядели на Ганнибала, но тот, занятый разговором, лишь махнул рукой. Тогда они повернулись к Биллу, выстроились перед ним и принялись танцевать. Высокие, широкобедрые, пышногрудые, ноги беспрерывно двигаются – словом, истинные танцовщицы, как раз в духе Билла. Они танцевали, не забывая флиртовать, сбрасывали одно за другим покрывала и вертели задами, а музыканты ухмылялись и продолжали пиликать на диковинных инструментах. У Героя Галактики взыграла кровь. Он спросил ближайшую из танцовщиц, что она делает сегодня вечером, но девушка, по-видимому, не знала пунического, а потому не ответила.

Танец длился добрый десяток минут. К сожалению, заметив, что творится с Биллом, девушки вновь закутались в покрывала. Тем временем Билл успел надраться виски и обжечь горло стручковым перцем, который и не заметил, как съел. Он собирался спросить музыкантов, знают ли те старые песенки, которые сам распевал в детстве, но Сплок и Ганнибал, похоже, пришли к соглашению, пожали друг другу руки и подошли к Герою Галактики. Ганнибал снова махнул рукой. Музыканты и танцовщицы мгновенно исчезли.

– Мы договорились, – сообщил Сплок. – Ганнибал согласился помочь. Он выделяет нам пять слоновьих эскадронов. Я пообещал, что мы будем ухаживать за животными.

– Здорово, – пробормотал Билл, у которого вдруг сложилось впечатление, что на его язык натянули скафандр. – А он не того…

– Не беспокойся, Ганнибал не подведет. Правда, он выдвинул одно условие, на которое мне пришлось дать согласие.

– Какое?

– Боюсь, тебе не понравится, – произнес Сплок после непродолжительной паузы. – Впрочем, ты настолько пьян, что тебе, пожалуй, будет все равно. И потом, ты же добровольно

вызвался помогать нам.

– Чего?

– У карфагенян есть очень интересный обычай. Они соглашаются помогать союзникам только в том случае, если сначала герой союзников сразится с их бойцом.

– С каким таким бойцом? – пробурчал Билл, едва разбирая, что именно говорит Сплок.

– Он употребил незнакомое мне слово. Я не могу сказать, кого или что он имел в виду.

– То бишь, может, человек, а может, скотина? – Билл быстро заморгал, пытаясь разогнать алкогольную пелену перед глазами.

– Древний мир, никуда не денешься, – кивнул Сплок. – Ну ничего, бывалый солдат вроде тебя справится с любым, кто ему попадется.

– А если я проиграю? – Билл с каждой секундой становился все трезвее.

– Не волнуйся. Ганнибал поможет нам, даже если тебя убьют.

– Замечательно! – Едва Билл услышал, что ему угрожает гибель, трезвость ударила ему в голову подобно ядовитой молнии. – Сплок, ах ты, остроухий сукин сын! Во что ты меня втянул? Я же без оружия!

– Импровизация – качество, присущее всякому бывалому солдату, – заявил Сплок. – А насчет ушей мог бы помолчать.

– Пошли, – сказал Ганнибал, прерывая дружеский обмен мнениями. – Не будем откладывать.

Билл потянулся было за амфорой с виски, но передумал. Как ни странно, он был совершенно трезв, о чем горько сожалел.

Глава 22

Сейчас речь пойдет о карфагенском ристалище.

Оно находилось в квартале, известном как Священная Обитель, и представляло собой приземистое черное здание с громадным амфитеатром внутри. Крыши у здания не было, и площадку освещало палящее африканское солнце. Как и на арене для боя быков, там были места под навесами и без; одни стоили дешевле, другие дороже. Обладатели лож имели специальные глиняные жетоны с выдавленными на них диковинными цифрами. Зрителям с абонементами вменялось в обязанность приводить с собой раба, который держал бы в руках большую глиняную табличку: на той записывалось место хозяина и даты представлений. В отсутствие состязаний в Черном Театре, как называли арену местные жители, ставились балетные спектакли, проводились музыкальные фестивали, церемонии дефлорации и пополнявшие жреческую казну празднества в честь разных божеств.

Круглую арену окружали трибуны со зрительскими местами, уже наполовину заполненные. Народ продолжал подходить, просачиваясь сквозь входные щели в базальтовых стенах. Ристалище посыпали ярко-желтым песком, который разительно контрастировал с черными стенами здания; на четырех высоких шестах развевались разноцветные флажки. По крутым ступенькам между рядами сновали уличные торговцы в длинных серых халатах, предлагая ферментированное кобылье молоко, вкус которого был едва ли не омерзительнее названия, беличьи сосиски и прочие местные лакомства. На арене кувыркались акробаты; актер-комик в маске сатира и с трехфутовым фаллосом разогревал публику, готовя ее к предстоящему действу.

А в подземелье под ареной Билл спорил со Сплоком.

– Никуда я не пойду! Сначала дай мне оружие! – Он отказался от традиционного гладиаторского облачения, равно как и от разложенных на столе разнообразных клинков.

– Чем тебе не нравится вот этот? – удивился Сплок, проведя ногтем по лезвию одного из мечей. – Я не понимаю твоих претензий.

– А что тут понимать? Я не умею сражаться мечом. Мне нужен пистолет.

– У них нет пистолетов.

– Знаю. Поэтому он мне и нужен.