Билл, герой Галактики, отправляется в свой первый отпуск
Шрифт:
Полная бутылка сказочного напитка "пей-до-дна-мечта-пьяницы", сто восемьдесят градусов - не больше и не меньше, достаточно крепкого, чтобы проесть стекло, - это немалая взятка. И, уже имея определенный опыт общения с военными, Билл не торопился отдавать это сокровище дежурному сержанту до тех пор, пока собственными глазами не увидел своего имени в списке отбывающих.
Ну вот, наконец, его первый отпуск! Когда Билл взял в руки приказ, его губы расползлись в гримасу, отдаленно напоминающую улыбку, а на лбу выступили блестящие капельки пота.
"Ровно
Глаза Билла закатились от удовольствия, и он даже не смог дочитать приказ до конца. Ну и черт с ней, с этой бумажкой. И так все понятно. Уж кого-кого, а его не придется заставлять наслаждаться солнцем, песком и особенно всем прочим.
Ровно в три часа двадцать четыре минуты следующего утра ничего замечательного не произошло. Билл вместе с остальными счастливчиками почти два часа просидел пристегнутым к окованному сталью креслу внутри на редкость нескладного летательного аппарата, пока пилот не получил-таки столь долгожданный сигнал, завел двигатели, и судно, подняв свои мощные лопасти, помчалось над океаном.
Пронесшись несколько секунд по воздуху, корабль камнем рухнул вниз.
Зубы Билла громко лязгнули, а голова, откинувшись назад, больно ударилась о переборку.
– Кранты! Мы погибли!
– дико заорал Билл.
– Закрой пасть, сукин ты сын!
– проскрежетал с соседнего сиденья сержант, явно не желающий широко открывать рот, чтобы не прикусить язык в момент нового рывка.
– Это тебе не какое-нибудь гражданское судно на воздушной подушке. Это - военная модель, и она прыгает. Увертывается от обстрела, спасая твою вонючую шкуру.
– И при этом расплющивает всех, кто у нее внутри?
– Именно так, недоумок! Быстро соображаешь, видимо, хорошая встряска пошла на пользу твоей дырявой башке.
Миновала, казалось, целая вечность, в течение которой прыгун то взмывал вверх, то с устрашающим воем устремлялся вниз. Неожиданно безумная гонка прекратилась и наступила тишина. Ее нарушали лишь стоны изрядно помятых отпускников.
– На выход!
– прохрипел громкоговоритель.
– Тот, кто вылезет последним, будет неделю чистить сортиры.
Сразу же позабыв об увечьях, полученных во время перелета к месту вожделенного отдыха, герои галактических сражений дружно бросились к выходу, с боем расчищая себе путь из проклятой соковыжималки. Те, кому удавалось по головам и плечам соратников выбраться наружу, обессилено падали на землю, тяжело дыша, словно рыбы, выброшенные на сушу.
– А песок-то черный...
– с трудом разлепляя губы, пробурчал на редкость наблюдательный Билл.
– Конечно, черный!
– радостно и нежно проворковал сержант.
– С чего бы ему быть белым, ведь этот остров - вулканический, и это не совсем даже песок, а лава. Так, хватит разлеживаться! Вали на перекличку!
Не успели еще пострадавшие от последних разработок в авиатехнике оторвать от земли свои расплющенные тела,
– А что, мы будем проводить отпуск на действующем вулкане?
– спросил любознательный Билл.
– Ты в армии или где?
– вполне резонно ответил сержант.
– Поверь мне, придурок, это еще не худшее место для отдыха.
Они стояли под палящим тропическим солнцем - точнее, те, кто еще не потерял сознание от теплового удара. Наконец сержант получил добро на размещение вновь прибывших в здравницах курорта. Только после этого они построились в походный порядок и, пошатываясь, двинулись в джунгли.
Путь казался еще более длинным из-за прогулочных платформ с офицерами, которые то и дело проносились над ними. Пассажиры платформ весело ржали, бросали вниз пустые бутылки и в перерывах между новыми судорожными глотками делали непристойные жесты. Несчастным воякам только и оставалось уворачиваться от стеклянных снарядов и надеяться на лучшее.
До лагеря для нижних чинов они добрались уже в сгустившихся сумерках. Место для отпуска было действительно выбрано почти идеально. Повсюду из многочисленных расщелин вырывались тучи диоксида серы и других, судя по всему, не менее ядовитых химических соединений. Каждый, даже самый скупой вдох вместо кислорода насыщал организм слезоточиво-парализующей смесью. Едва волоча ноги, хрипя, кашляя и рыдая, отпускники вползли в свои бунгало, расположенные, конечно, с подветренной стороны от вулкана, и рухнули на твердые, как камень, койки.
– До чего ж тут весело!
– сквозь слезы провозгласил Билл и тут же был вынужден уворачиваться от полетевших в него со всех сторон сапог.
Хотя отпускники чертовски измотались, они обнаружили, что непрерывное громыхание в глубинах земли и вонючий вулканический смог, сокращенно ВУС, как ни странно, здорово мешают заснуть. Впрочем, если бы они не обладали уникальной способностью спать и в еще худших условиях, они давно бы умерли от изнеможения. Вскоре к обычным для Антракса звукам прибавился дружный храп, очень похожий на смертные хрипы разъеденных кислотой глоток. Вдруг вспыхнул свет, и в дверь с громким воплем ввалился сержант.
– Тревога! Чинджеры напали!
Отпускники со стонами вяло зашевелились на койках, но тут сержант неосторожно добавил:
– Они атакуют офицерский лагерь!
Стоны сменились одобрительными вскриками. Но эмоции очень быстро утихли и снова оживились лишь после того, как сержант пальнул в потолок.
– Ребята, я ничего не имею против вашей горячей любви к офицерскому составу, - понимающе проворчал он.
– Но после этих ублюдков чинджеры наверняка возьмутся за нас. К оружию.
Этот весьма резонный довод, обращенный к инстинкту самосохранения, а не к готовности пожертвовать собой за глубоко любимых господ офицеров, заставил солдат рвануться к оружейной стойке.