БиоЦид
Шрифт:
— Вы так считаете? — обрадовалась Лиза. — А почему Вы так думаете?
— Знаете, Лиза, — вздохнула геолог, — мужчины бывают двух видов. Одни говорят много слов о любви, нежности и заботе. Но ничего при этом не делают. А вот вторые не говорят. Они просто делают. Так вот. Этот сто тринадцатый из тех, кто делает. Я понаблюдала за вами обоими со стороны. Он очень трепетно относится к Вам. И горячую воду сегодня он приготовил, в первую очередь, для Вас.
— Вот, а я все испортила! Вы же знаете, что он из мусорщиков с Земли. А я с ним обошлась, как
Пожилая женщина улыбнулась и, обняв ее, прошептала девушке на ухо:
— Ничего страшного еще не случилось. Думаю, все еще можно исправить. Если бы Вы знали, как я поколачивала своего Юргена! Но прожили мы с ним пятьдесят счастливых лет, пока он не умер после болезни… несколько лет назад.
— А что мне делать? — вытерла глаза Лиза.
— Во-первых, извиниться!
— Точно, я сейчас это и сделаю. Подойду к нему и извинюсь! — оживилась Лиза. — Он должен меня простить! В конце концов, он тоже виноват!
— Вы его оскорбили публично, поэтому и извиниться нужно тоже публично, — ответила геолог.
— Верно! Спасибо Вам!
— Мы, женщины, должны всегда помогать и поддерживать друг друга! Идите, и смелее. Совершить ошибку может каждый. Но признать ее — это уже удел сильных!
— А если он меня не простит? — вдруг испугалась девушка.
— Тогда он очень глупый человек. Но я уверена, что это не так. В любом случае, Вы сделаете со своей стороны все, что в Ваших силах! — приободрила ее собеседница.
— Спасибо! Иду!
Лиза еще раз вытерла слезы, встала и скомандовала:
— Отряд! Выходим из пещеры и строимся!
Все поднялись, взяли свои вещи и стали, шушукаясь, выходить. Когда все покинули место ночлега и построились в одну шеренгу, перед строем встала Лиза и обратилась к ним с речью:
— Равняйсь! Смирно! Вольно! Курсанты! Сегодня утром я совершила безобразный и недопустимый поступок! Я не сдержалась и ударила своего заместителя курсанта — сто тринадцатого! Солдата, которому весь наш отряд обязан многим. Это грубое нарушение Устава. И вообще, не по- человечески! Поэтому, я прошу прощения перед ним и перед вами всеми, за то, что вы стали свидетелями этой отвратительной сцены! Всем все ясно? Вопросы есть?
— Есть! — выкликнула сто двадцатая.
— Говорите, — нахмурилась капитан.
— А за что Вы ему дали леща, госпожа капитан? — вся шеренга прыснула от еле сдерживаемого смеха.
— Разрешите мне ответить! — вперед выступил сто тринадцатый.
— Разрешаю, — упавшим голосам ответила Лиза, а про себя подумала: — «Ну вот, сейчас он расскажет, что он мусорщик и, якобы, благородные господа с ним не церемонятся».
— Я тоже хочу попросить прощения у госпожи капитана, что позволил себе нетактичное замечание в ее адрес! И понимаю ее реакцию! — громко сказал ее заместитель. — Но хочу предупредить всех. Это было первый и последний раз. Больше никто меня никогда не ударит!
— Отлично! —
Она подошла к Юрию. Тот возился со своим рюкзаком, упаковывая в него плащ, на котором они спали с Лизой. Присев рядом с ним и заглянув ему в глаза, она спросила:
— Ты меня простил?
— Сегодня простил, — он улыбнулся ей, — но это первый и последний раз. Меня по лицу уже лет десять никто не бил! Я просто не ожидал такого от тебя!
— Я и сама от себя этого не ожидала. Мне вдруг стало так обидно, что ты так обо мне думаешь, когда я к тебе со всей душой! Я никогда раньше никого не била. Мне так стыдно.
— Проехали! Теперь я лицо неделю мыть не буду!
— Почему? — Лиза стала с тревогой рассматривать его щеку. — Когда я тебя ударила повредила на лице кожу? Вроде бы не похоже.
— Нет! Там же остался след от императорской ладошки, — рассмеялся молодой человек. Через секунду громко рассмеялась и Лиза.
— Да ну тебя, Юра, с твоими шутками! — и она игриво толкнула его в плечо. Все напряжение между ними исчезло. Облегченно выдохнули и все остальные члены отряда.
— Хорошо быть молодым, — вздохнул старый геолог наблюдавший за ними, — только что подрались, а вот уже смеются и милуются! Все еще у них впереди!
— Не завидуй, старый хрыч! Ты то в молодости еще тот ходок был. Думаешь я забыла, как ты даже ко мне клинья подбивал? — ответила его коллега. — А я уже с Юргеном была.
— Знаешь что, если бы можно было начать все сначала, я бы все поменял. Нашел бы себе хорошую девушку, женился бы на ней, мы бы нарожали детей. А они нам внуков. Как вы с Юргеном. А то скакал от бабы к бабе: ни семьи, ни детей, — грустно произнес старый геолог.
— Ну зато ты хоть погулял как хотел, — попыталась утешить его его коллега.
— И что с этого? Ничего после меня не останется. И на могилу никто никогда не придёт.
— Ну так тебе уже будет все равно!
— Да! Но до того момента, когда мне будет уже все равно, мне еще придется жить с этими мыслями, которые отравляю мне душу.
— Чего теперь-то жалеть? Все равно ничего уже не изменишь! Лучше порадуемся за нашу молодежь! Смотри, какая они красивая пара! Пусть у них все получится! Вставай, нам пора!
Отряд бодро шел по маршруту. Место, где они заночевали было вершиной перевала и сейчас дорога стала спускаться вниз. Пейзаж вокруг менялся. Сначала исчез снег. Потом появилась чахлая растительность. А потом пошли невысокие кустарники. Стало гораздо теплее. Наконец, капитан, шедшая во главе колонны, дала команду сделать привал и пообедать. Все остановились, курсанты стали разогревать консервы.
Лиза подошла к Юрию и они, сев вместе, стали ложками есть тушенку из жестяных консервных банок.