Биография Дональда Трампа
Шрифт:
В дополнение к Советской Миссии КГБ внедрил сотни разведчиков в Секретариат Организации Объединенных Наций, исполнительный орган ООН, который определяет повестку дня для различных директивных подведомств.
Как правило, конкретные задания в Секретариате раздавались советскими представителями, которые обеспечивали, чтобы результаты поступали к оперативникам КГБ. Среди этих заданий, согласно отчету Комитета по разведке Сената США в мае 1985 года, было и советское присутствие в ООН. Секретариат77 working at the UN’s Dag Hammarskjold Library was essentially a cover for KGB operatives, who used it to disseminate Soviet disinformation and implement covert operations.78 работавший в Библиотеке
"Советские разведчики обычно направляют свои усилия, чтобы войти в число персонала через официальные кадровые системы ООН, но они также используют множество других тактик, чтобы достичь своих целей, – говорится в докладе. – Если Советы особенно заинтересованы в конкретной должности, они представят на эту должность хорошо зарекомендовавшего себя кандидата с выдающимися характеристиками. Этот метод был использован для получения мест в дирекции библиотеки Дага Хаммершельда в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке. Когда же специалист необходимой квалификации отсутствует, резюме фальсифицируется.”
Все это Юрий Швец видел вблизи:
– Я знаю это не понаслышке, потому что мой коллега работал на этой должности до 82-го года. В конце семидесятых – начале восьмидесятых, – пояснил он, – должность в библиотеке, выделенной Советскому Союзу, занимал подполковник Александр Елагин из Первого отдела (Северная Америка) Первого главного управления КГБ, проработавший со мной более двух лет. Его позывной – “Старина.”
По словам Юрия, когда Елагин вернулся в Москву в 1982 году, он подготовил доклад под названием “Использование библиотеки ООН для сбора разведывательной информации.”
И именно один из преемников Елагина сыграл ключевую роль в формировании Дональда Трампа. По словам Швеца, с 1985 по 1986 год эту должность занимала Наталья Дубинина, дочь Юрия Дубинина, который в начале 1986 года стал послом СССР в ООН, в то время как его дочь занимала весьма важную должность в Первом Главном управлении КГБ. Утверждение Швеца о том, что Дубинина работала на этом посту, подтверждается ее профилем от 28 апреля 2003 года на российском сайте "АИФ Экспресс".79
– Разоблачениями шпионов день за днем пестрели газеты в середине восьмидесятых, и хотя Юрий Швец не появлялся в новостях, риск быть раскрытым у него был. После колледжа он поступил на два года в аспирантуру в вуз, который сейчас зовётся Академией внешней разведки (а тогда – Краснознаменным институтом имени Юрия Андропова). Его учили прославленные советские герои холодной войны, легендарные шпионы, большинство из которых были неизвестны американцам, хотя кто-то из них украл американские атомные секреты, а кто-то имел дело с Юулиусом и Этель Розенбергами или британскими шпионами Кимом Филби, Гаем Берджессом и Дональдом Маклином. Швец был обучен идти по их стопам.80
В результате к двадцати восьми годам Швец стал майором КГБ, и в этом звании остался служить в Первом Главном управлении, самом престижном из пяти главных управлений во всем агентстве. В ПГУ, которое отвечало за иностранные операции и разведку, было шестнадцать географических отделов, и Юрий был назначен в Первый отдел (он же североамериканский), включающий Соединенные Штаты и Канаду.
Наконец, в Североамериканском департаменте его разместили в резидентуре Вашингтона, столице “Главного противника".
– Внутри КГБ существовало определенное соперничество между Вашингтонским узлом и его сестрой – резидентурой в Нью-Йорке. Первый, конечно, находился в столице страны, но вторая имела богатую и красочную
Впрочем, Швец не был закоренелым приверженцем коммунизма. Овладев английским, испанским и французским языками, он встречался с людьми со всего мира, был гораздо более космополитичен, чем средний советский гражданин, и занимал умеренную среднюю позицию между ревностными социалистами и диссидентами.
Он вступил в КГБ по очень простой причине.
– Это была лучшая работа, которую мог получить человек в Советском Союзе, – сказал он мне. – Платили отлично – по советским меркам, по крайней мере. И льготы были сказочные. В то время, когда рядовые советские граждане жили с жесткими ограничениями за "Железным занавесом", я мог путешествовать по миру. В стране, где национальный дискурс был жёстко контролируем идеологическими догмами, созданными пропагандой и государственной цензурой, я имел доступ к информации, которую обычные советские граждане не могли получить – через "Вашингтон Пост", "Нью-Йорк Таймс", американское телевидение и Би-би-си. Не говоря уже о тайнах, за которые люди отдавали свои жизни.
Наконец-то у него появился смысл жизни. Когда он учился в академии, ему и его товарищам-кадетам постоянно говорили, что их страна находится в смертельной опасности и что только они могут спасти ее.
– В Советском Союзе – а теперь и в России – служить в разведке – быть национальным героем, – говорит Швец.
И, как он откровенничал в своих мемуарах, к нему относились именно так.
– У вас есть беспрецедентная возможность отличиться, – сказал ему генерал Дмитрий Якушкин, прославленный начальник отдела. – Если в вашем сердце ещё есть место для героизма, вы можете проявить его в моём отделе.81
Однако после переезда в Вашингтон Швец постепенно разочаровался. Проведя некоторое время на Западе и получив доступ к СМИ, недоступным обычным советским людям, Юрий оценил советскую пропаганду со стороны и понял, что варился в гнилой, разлагающейся бюрократии.
– То, чему нас учили в академии, не имеет ничего общего с реальной жизнью, – сказал он мне. – И вот тут и пришло огромное разочарование.
Особенно заметно это было на службе. Это был период, в течение которого самые банальные встречи, какие только можно себе представить, могли быть раскручены в отчётах, чтобы завоевать расположение руководства в Москве. Всё, что ему нужно было сделать, это пригласить американца на ланч, обсудить события дня, а затем связать это с чем-то, что он прочитал в "Вашингтон Пост", что можно было бы выдать за конфиденциальное сообщение. Снова и снова, рассказывал мне Швец, отчёты, полные фальшивых успехов, получали положительные отзывы, и агенты проглатывали их, ссылаясь на поговорку, мол, на безрыбье и рак рыба.82
Оцепенев от мысли во время вербовки наткнуться на двойного агента ФБР или ЦРУ, коллеги-офицеры Швеца не спешили рисковать и вместо этого штамповали липовые малявы.
– Больнее всего было сознавать, что всё, что мы реально делали, было ради подковёрной борьбы парочки восьмидесятилетних членов Политбюро, – сказал он мне. – Они воспользовались нашим патриотизмом ради того, чтобы развалить страну. Как это ещё назвать?
Когда офицеры КГБ не потягивали мартини во второсортных барах Вашингтона, они покупали себе дачи в России. Годы спустя Швец поймал себя на том, что задается вопросом, как такая комически некомпетентная организация могла на самом деле поставить российского агента в качестве президента Соединенных Штатов.