Биография нечисти 2
Шрифт:
– Эй! Желаете быстрее добраться до точки, помогайте!
– донёсся голос Гнуса.
Сектант стоял в дверном проёме и протягивал коробку с выпивкой.
Досев посмотрел на Тимоху Колхозника и многозначительно кивнул.
– Я что ему грузчик?
– пробурчал Тимоха.
– Ни для того нанимался, чтобы...
– Живее!
– зарычал Досев.
– Все впрягайтесь!
Оспаривать авторитет командира никто не решился. Бойцы послушно принимали коробки и ящики, относили к вездеходу и возвращались за новыми.
– Мы-то в кузов поместимся?
– поинтересовался Макс.
Гнус высунулся из
– Последний вынесу! Тогда и проверим.
3
Подошёл всё это время таившийся среди деревьев Сашка Арбуз.
– С этим-то что делать?
– толкая впереди себя Хорька, спросил он.
На мародёра больно было смотреть. Кожа побледнела, крысиные глазки слезились, руки тряслись словно его била лихорадка. Он не просто боялся, а испытывал животный панический ужас.
Подходить к вездеходу он не хотел, тормозил и останавливался словно впереди ждала плаха.
– Да иди ты, мать тебя так!
– пиная свою жертву ногой, рыкнул Арбуз.
– Силой тебя что ли тащить?
– Что с этим придурком творится?
– процедил Досев.
Хорька заметил Гнус. Сумеречник выпрямился и внимательно уставился на мародёра. Он мгновенно поменялся в лице. Глаза налились кровью, рот превратился в узкую прорезь-щёлку. Теперь-то он напоминал не бездушную рыбину, а свирепого стервятника, взгляд которого пылал нечеловеческой злобой. Это был взгляд почуявшего добычу хищника: расчётливый и безжалостный. Максу вдруг показалось, что этот зеленорожий сектант всё знает: и про хитрый план прикинуться последователями Связного, и про добровольно-принудительную помощь Хорька, и даже про их желание открыть бронированную дверь. Оставалось только понять, был ли он один таким проницательным или все сумеречники обладали столь уникальными способностями. От мысли что их группа может встрять в крайне неприятную ситуацию по хребту пробежал холодок.
Какая искра проскользнула между Гнусом и Хорьком так и осталось загадкой, но у мародёра сдали нервы. Он неожиданно набросился на Сашку, с размаху двинул его кулаком в лицо и бросился наутёк. Проламываясь сквозь кустарник, беглец побежал в сторону болота, к спасительным зарослям камыша, в которых можно было затеряться.
– Он мне бровь рассёк, сука!
– смахивая кровь с лица, взвизгнул Сашка.
– Сейчас я эту падлу прикончу!
Арбуз рывком стянул с плеча карабин и приготовился было стрелять, но его тут же одёрнул Досев.
– Оставь!
– крикнул он.
– Сумеет спастись — его счастье, а нет значит будет кваситься в трясине до скончания веков.
Все смотрели на беглеца. Хорёк перепрыгивал с кочки на кочку, утопал по пояс в грязи, но продолжал двигаться вперёд. В какой-то момент он ушёл в воду с головой, но через секунду всплыл, побарахтался немного и поплыл к ближайшему островку.
4
Гусеничный вездеход лихо гнал по бездорожью. Его кидало из стороны в сторону, трясло, раскачивало, и порою Максу казалось, что на очередной колдобине кого-нибудь обязательно выбросит из кузова. Бойцы цеплялись за что только возможно: друг за друга, за коробки и ящики стоявшие посреди кузова, за деревянные лавки
Над головой и по бокам драным парусом трепыхался грязный брезентовый тент. Пахло в кузове отвратно: иногда палёной резиной, иногда мертвечиной, в зависимости от интенсивности воздушных потоков проникавших под полог. От мысли, что в этой машине перевозили трупы стало не по себе. На грязном железном полу багровели бурые пятна, какие-то прилипшие чёрные ошмётки и ещё чёрт знает что. Не иначе этот вездеход выволокли из какой-нибудь аномалии вместе с мертвецами или из промзоны, где после разборок между анархистами можно было найти брошенную технику.
Вместе с ними в кузове сидели и двое сектантов. Они помалкивали и с хладнокровием рептилий переносили тяготы поездки. Гнус сидел рядом с водителем и его зелёная рожа частенько появлялась в крошечном заднем окошке кабины. Он косился на пассажиров и скалил тёмные отливающие свинцом зубы.
«Что ему смерть?.. Пожалуй не больше чем неизбежность, к которой он вполне готов, - подумал Макс.
– Если верить запискам Связного этот тип показал себя вполне адекватно. Но я бы так не сказал. Кукуха у него поехала основательно».
Макс покосился на Колоскова и заметил, что тот беззаботно дремлет. Намотав на одну руку брезентовую ленту свисающую с полога, он чувствовал себя настолько комфортно, что мог даже спать.
«В своём репертуаре, - усмехнулся Воробьёв.
– В любой ситуации находит положительную сторону».
Вездеход круто завернул и, задрав нос, пополз вверх. Очевидно водитель решил срезать путь, и сейчас машина пересекала какой-то вал. Через пять минут транспортёр выбрался на относительно ровную поверхность, его скорость увеличилась, а под полог тента стал проникать запах раскалённого железа от раскалённой выхлопной трубы.
5
Макс обернулся и, заметив дыру в брезенте, бесцеремонно расширил её пальцами. Чтобы разорвать грязную ткань пришлось немного повозиться, но зато теперь у него появилось небольшое окошко, в которое можно было разглядеть окрестности.
А посмотреть было на что. Ему открылся масштабный, потрясающий зловещей красотой вид на какой-то грандиозный транспортный узел. Несколько рядов железнодорожных путей, вросшие в землю погрузочные краны, полуразрушенный перрон, выгоревшие топливные цистерны, грузовые платформы с проржавевшими контейнерами, покорёженные опоры ЛЭП. Вдали виднелось полуразрушенное здание диспетчерской и гигантский ангар депо, за которым возвышались не то холмы, не то горы.
Любопытство стали проявлять и остальные. Кто-то откинул полог и высунулся наружу, кто-то последовал примеру Журналиста и тоже продырявил для себя дыру в брезенте.
– Что это за место?
– обращаясь к сидевшему рядом сектанту, спросил Байбак.
– Давильня!
– невозмутимо ответил тот.
– Гнилой тупик?
– уточнил Досев.
– Это вы так его называете, - огрызнулся сумеречник.
– А у братьев Шаки другая терминология.
– Терминология?!
– ухмыляясь, повторил Досев.
– Ишь какие грамотные нынче бродяги пошли! Небось на большой земле человеком был! А?!