Биография нечисти
Шрифт:
Карась включил свой фонарь и повернулся к спутнику.
— Нора тянется метров на двадцать, — прошептал он. — Главное, чтобы никто не ждал нас на другой стороне.
Воробьёв кивнул и брезгливо поморщился.
— А если обвал?
— Тогда конец, — отозвался Витька. — Никто и пальцем не пошевелит, чтобы откапывать двух нелегалов. Братская могила и загадка для археологов будущего.
Глава 2
1
Когда впереди замаячило светлое пятно, Витька выключил фонарь и приказал сделать то же самое Максу.
— Шагов за
Несмотря на первое, не самое благостное впечатление от похода, Макс ни на секунду не пожалел, что ввязался в это рискованное предприятие. Наоборот, он был убеждён, что репортаж, который он собирался сделать по итогам похода в «Зону отчуждения» даст ему мощный толчок для карьерного роста. К тому же подстёгивало и врождённое честолюбие, требовавшее от него какого-то рискованного поступка. Ему было интересно испытать себя на прочность, а азарт первооткрывателя, свойственный разносторонней личности, добавлял самоуверенности.
От духоты и сырости, Воробьёв вспотел. Хотелось пить, стал ощущаться голод, но копаться в рюкзаке в поисках воды и тем самым показывать слабость перед проводником он не желал. Любой поступок, даже такой естественный как утоление жажды, мог крепко ударить по авторитету.
Минут через пять они добрались до выхода. Воздух стал свежее и прохладнее. До слуха стал доносится щебет птиц и стрекотание кузнечиков в траве.
Ещё несколько минут оба сидели у прохода и внимательно прислушивались к звукам и шумам снаружи. Ни голосов, ни лая собак, ни треска радиопередатчиков, которые ожидаемо выдали бы присутствие вояк, они так и не услышали. И тем не менее, на физиономии Карася красноречиво отражалась озабоченность.
— Ладно, пойдём! — сказал он. — У подножия холма заросли терновника и дикой розы, наша задача скрыться в них. А дальше путь открыт на все четыре стороны… Понял!?
— Ты же говорил, что нужно пройти только через «периметр» и нам ничего не угрожает!
— «Периметр» это не только столбы с колючкой и глубокие рвы. Это ещё и километровая пограничная зона с обеих сторон. Так что придётся потерпеть.
Карась повернулся к Максу и криво улыбнулся. В глазах вспыхнули бесовские искорки. Он явно знал больше чем говорил, и это вызвало в душе Воробьёва тревогу.
— Рвём! — скомандовал Карась и стремительно бросился в проход.
С той же прытью за ним кинулся Макс. Они выскочили из траншеи и словно два зайца помчались вниз к подножию холма. Но не пробежав и десяти шагов оба услышали отчётливые щелчки затворов.
— Стоять, падла! — эхом разнеслось над подлеском. — Я кому сказал!..
Сомнений не было, — про нору вояки отлично знали и, не утруждая себя в патрулировании территории, просто стерегли перебежчиков у выхода. Без хлопот и эффективно для создания благоприятной отчётности.
— Разбегаемся! — крикнул Карась. — Потом тебя найду! А увяжешься за мной — договор исчерпан!
Это была крайне неприятная новость — Витька решил попросту его слить. Конечно, подозревать проводника в том, что он знал про вояк и заманил в ловушку, было пока преждевременно, но сомнения в его профессиональной компетентности уже возникли.
— Огонь! —
Тут же раздались трескучие автоматные очереди, и над головой засвистели пули. До самого последнего момента Макс не верил, что в него будут стрелять. Не верил и в серьёзность угрожавшей ему опасности. Разумеется, для него стало неожиданностью, что вскоре пули стали зарываться в грунт рядом с его ногами. Он превратился в цель, которую в любое мгновение могли поразить.
Его обуял непреодолимый животный ужас, и все дальнейшие поступки уже подчинялись инстинкту самосохранения. Самым простым и во всех отношениях оправданным решением было следовать за проводником, и немудрено что в качестве ориентира Воробьёв выбрал спину Карася. Макс настойчиво, словно привязанный, бежал за Витькой, а тот улепётывал с такой скоростью, будто у него выросли крылья. Шквальный огонь подстёгивал к активности, заставлял петлять, продираться сквозь колючки и даже забыть про глубокие царапины и порезы, оставляемые острыми крючьями.
В какой-то момент Воробьёв почувствовал толчок в спину и услышал как в рюкзаке что-то хрустнуло. Звук вызвал болезненные ассоциации и панический всплеск, от чего Макс неосознанно вскрикнул.
— Отвяжись гад! — не оглядываясь, бросил Карась.
Судя по всему проводник только сейчас заметил, что его подопечный не только не послушался приказа, а наоборот прилип к нему и не отставал, сохраняя повышенный темп бега.
Оба с треском, почти ноздря в ноздрю вломились в непролазные заросли терновника и, пробежав ещё метров десять, наткнулись на глубокий овраг, по дну которого струился ручей. Стрелять по ним перестали, но сохранялась вероятность, что военные пустят вдогонку собак. Впрочем, в это верилось слабо — даже с собаками углубляться во враждебный и крайне опасный мир, крошечный отряд солдат вряд ли рискнёт. Слишком опасно, да и кому собственно нужны два обормота решившие поиграть в сталкеров.
Тяжело дыша, Карась и Макс спустились в овраг и медленно побрели на юго-запад.
Витька сопел и помалкивал, а Воробьёв никак не мог прийти в себя и постоянно озирался.
С обеих сторон оврага свисали практически сомкнувшиеся ветви дикой сливы. Струи воды приятно холодили стопы ног. В колючих зарослях успокаивающе щебетали какие-то суетливые птицы.
— Почему ты хотел меня бросить? — наконец не выдержал Макс. — Мы же договорились?
— Я не собирался тебя бросать, — отмахнулся Витька. — Сказал же, закончится заваруха — найду.
— Сомневаюсь, что ты собирался меня искать, — хмыкнул Воробьёв.
— А ты не сомневайся! Если Карась сказал, значит так тому и быть. Своих клиентов я ещё никогда не подводил.
Минут двадцать они шли молча. Наконец Максу надоело играть в молчанку и он остановился.
— Может хватит таится в этой канаве и выберемся наверх?
Карась сделал несколько шагов и тоже остановился. Повернувшись к подопечному, он окинул его злобным взглядом и выжал улыбку.
— Чего это ты раскомандовался? — спросил он. — Я в «Зоне отчуждения» уже два года и побольше твоего знаю. Здесь ещё ничего. Это только окраина, внешний круг «зоны», где вполне комфортно. Но чем глубже заходишь, тем опаснее становится. Поверь.