Биография нечисти
Шрифт:
3
Воробьёв проснулся от того, что кто-то теребит его за плечо. Практически одновременно он схватил лежавший под рукой автомат и разлепил веки.
— Димон, ты! — выдохнул Макс. — Я ж мог и прикладом приложить… Какого чёрта?
Колосков сидел перед ним на корточках и настороженно прислушивался.
— Не шуми, — попросил Димон. — Лучше послушай! Там за окном, как будто кто-то скребётся!
В комнате было темно, только в узкую амбразуру в верхней части окна пробивалось немного лунного света. Макс сразу же почувствовал себя неуютно: полумрак, липкий воздух
— Что это? — шёпотом спросил Димон. — До костей аж пробирает…
— Понятия не имею, — журналист бесшумно поднялся на ноги и подкрался к окну. — И давно это…
— Минут пять. Проснулся от того, что кто-то стукнул по водостоку.
Воробьёв поёжился и, прильнув к фанерному щиту, посмотрел в дырку. Соседний дом он не увидел, зато хорошо рассмотрел сияющую желтовато-зелёную радужку огромного глаза.
4
— Надо разбудить остальных, — пятясь прошептал журналист. — Только без суматохи, чтобы не шумели.
Он покосился на вещь-мешок с останками «ведьмы» и тут же ощутил тупую боль в затылке. Но стоило ему отвести глаза, как боль прекратилась — словно кто-то «смахнул» её рукой.
«Вот чего опасается дед. «Ведьмы» всегда возвращаются за своими, даже за мертвецами, — подумал Воробьёв. — Знает старикан всё про них, только говорить не стал, чтобы не нагнетать».
Димон уже растолкал Гришку и Кузьму. Поэтому Макс сразу же бросился на кухню. Разбудить Деда Жорку удалось только со второй попытка. Старик раскрыл глаза и неподвижным взглядом уставился на журналиста.
— Они здесь, — прошептал Макс.
Это сообщение никаких эмоций у следопыта не вызвало, словно он уже давно был готов к подобному развитию событий. Охотник бесшумно встал на ноги и, схватив автомат, прильнул к окну.
— Счёт у них к нам длинный, — процедил старик. — Всем вместе не расплатиться…
С улицы донёсся отрывистый истошный вопль, ему тут же ответили с разных точек, одна из которых находилась где-то на крыше.
— Видал!? Всё продумали гадюки. Обложили как зверя в берлоге…
На секунду возня снаружи прекратилась, а потом Макс ощутил новый пси-удар, от которого заныли зубы. Гипнотическое воздействие почувствовали и остальные. В соседней комнате грязно выругался Кузьма, застонал от приступа боли Димон. Стоявший рядом Дед Жорка, сморщился словно наелся лимонов. Но это была только артподготовка призванная обескуражить врага. Сама же атака началась синхронно со всех направлений, которые открывали путь в квартиру. Аккомпанементом для неё стало истеричное многоголосое завывание.
— Не стоило здесь оставаться, ох не стоило! — крикнул дед.
Зазвенело разбившееся стекло, хрустнула под мощным натиском фанера щита. В пролом тут же просунулось свирепое оскалившееся рыло, и Макс едва успел увернуться от длиннущей когтистой лапы.
Эту «ведьму» тут же застрелил Дед Жорка. Пули разнесли череп твари, мгновенно оборвав её
— Не справимся! — закричал дед, опустошая магазин в ревущую свору. — Надо драпать, иначе они нас прикончат.
Макс не знал скольких мутантов успел застрелить. Да и можно ли было понять в этой суматохе, куда именно летели его пули. Темень, вонь от пороховых газов и большого скопления зверья, вспышки выстрелов и грохот — всё дезориентировало и приводило в замешательство. Казалось, он и сам стал безумцем. Осатаневшим от запаха крови, постоянного ожидания смерти и боли буравящей мозг. Пси-воздействие не ослабевало ни на минуту, но Воробьёв чувствовал, что его организм стал к нему привыкать. Постепенно включались защитные механизмы, выработанные первобытными предками и спрятанные в геноме, а очередная встряска просто сделала этот процесс необратимым.
Первая атака захлебнулась. В пролом перестали бросаться мутанты, а несколько раненных, что способны были двигаться, неожиданно прекратили огрызаться. Стеная от боли, отфыркиваясь кровью, они попытались спастись бегством, но Дед Жорка, безжалостно их застрелил.
— Так-то лучше, — меняя рожок, процедил старик. — Видать и главарям нужна передышка. Выдохлись, подлюги!
— Ими ведь управляли. Верно? — хриплым от напряжения голосом спросил Воробьёв. — Иначе как объяснить такое безрассудство?
— Безрассудство термин подходящий для людей, и он предполагает осмысленное поведение, — отозвался следопыт. — У этих всё сводится к неконтролируемой злобе. А то что ими управляли я даже не сомневаюсь… Даже звери боятся умереть, но этим похоже было плевать на свою жизнь.
Воробьёв снял с разгрузки последний магазин, пристегнул к автомату и, стараясь унять звон в ушах, встряхнул головой. Вспомнилась далёкая и столь притягательная жизни на «большой земле», где не было мутантов и необходимости каждую минуту защищать собственную шкуру. Подумалось о домашнем уюте, сияющим от огней вечернем городе, кафешках и непринуждённости людей гуляющих по бульварам.
— Пошли! — дёрнул дед. — Надо выработать план действий.
5
Гришка, Димон и Кузьма сидели в прихожей у стены. Заглядывать в гостиную не было смысла — там царил такой же разгром как и на кухне.
— Все живы здоровы? — спросил старик.
— Несколько царапин, да психологический надлом, — попытался пошутить Гришка. — Эк, они нас встряхнули. Думал от боли в башке ласты склею. Телепаты хреновы…
— А у меня от свистопляски в мозгах кровь носом пошла, — поделился бедой Колосков. — Как думает они отступили?..