Биография нечисти
Шрифт:
Макс замер, повернулся к бандитам и беспомощно поднял руки.
На дороге стояли пятеро. Тот что окликнул по-видимому был в отряде главным. Худой, долговязый словно каланча, с небритой загорелой физиономией, он буквально буравил Макса злющими глубоко посаженными глазами. В руках отморозок держал новенькую винтовку М27, ствол которой был направлен прямиком на журналиста.
— А это ведь он в нас стрелял, — обратился долговязый к своим. — Попал Борьке в рульку, тот аж фальцетом запел.
— Я его рожу хорошо запомнил, — оскалился другой. — Из-под кустика шмалял думал никто не увидит. Гадёныш!
— И что мы с такими делаем!? — поинтересовался главарь.
— Как
Один за другим бандиты начали спускаться по склону, и когда они вытянулись линией из-за деревьев по ним открыли огонь.
Глава 25
1
Первым завалился на бок долговязый. Остальные бросились было назад на дорогу, но несколько щедрых очередей в считанные секунды покончили и с ними. Четверо преставились сразу, но главарь протяжно застонал и судорожно засучил руками, стараясь дотянуться до своей винтовки.
— Живуч падла! — донеслось из-за деревьев.
В то же мгновение раздался одиночный выстрел, который размозжил анархисту голову.
— Придурок, не стой столбом! — крикнули Максу. — Сейчас стервятники налетят и нашпигуют твою башку свинцом.
Окрик подействовал как холодный душ, и Воробьёв стремительно метнулся к деревьям, за которыми прятались трое парней в камуфляже.
Разглядывать спасителей не было времени. Макс только отметил, что эти люди мало чем отличались от большинства обитателей «Зоны»: простенькая амуниция, оружие без наворотов, полупустые рюкзаки и никаких нашивок на рукавах. Ни говоря ни слова, они бросились в самую гущу деревьев, побежал за ними и Макс. Берёзовая роща служила буфером между беглецами и дорогой, но спрятаться в ней от внимательных глаз было невозможно — требовалась более надёжная защита. Парни в камуфляже понимали это хорошо, поэтому сразу же выбрали северо-западное направление. Там, за широкой полоской бывшего колхозного поля, виднелось густо заросшее деревьями пространство. Оставалось только довериться чужакам. Конечно существовала вероятность, что эти люди тоже бандиты, но в сложившихся условиях выбирать не приходилось.
«Уж лучше с ними, — решил Воробьёв. — В конце концов, на какой-нибудь развилке можно и разбежаться. Не станут же они стрелять мне в спину».
2
Они вышли на край поля и перешли на шаг. Двигались по над деревьями в сторону, где оно максимально сужалось до усечённого треугольника, обеспечивая минимальное расстояние между рощей и пока ещё далёким лесом.
— Ты и в самом деле по ним из кустов палил? — спросил парень двигавшийся из троицы последним.
— Я что похож на идиота бодаться с отморозками? — отозвался Макс. — Они просто с кем-то меня перепутали.
— Ну-ну! Может и так! — усмехнулся здоровяк.
Он остановился и посмотрел на Воробьёва взглядом, в котором читалась плохо скрываемая ирония.
— Мне думается, что эти выродки хотели проверить тебя на вшивость, посмотреть как быстро сломаешься. Такие любят глумиться над простаками. Натешились бы и прикончили.
— Спасибо, что выручили, — сохраняя невозмутимость, проговорил журналист. — Но только сдаваться я не собирался, всё равно утащил бы кого-нибудь из них на тот свет.
— Серьёзно? — ирония во взгляде исчезла зато появилось любопытство. — Я Паха Сержант! — Парень протянул руку для приветствия и добавил: — Тот что с дробовиком Алекс Зотов, а крепыш в бейсболке Сеня Галич.
Воробьёв представился и пожал каждому из них руку.
— Мы идём в «Эдем», — сказал
— Пожалуй, пойду с вами, — не раздумывая, отозвался Макс.
Пару минут они постояли молча, потом Паха кивнул в сторону леса.
— Поле нужно пересечь на максимальных оборотах, — предупредил он. — Существует вероятность, что все окрестные маршруты уже контролируются «Красными черепами». Это самая крупная группировка северо-западного фланга, у которой достаточно сил для удержания позиций. В общем всем держать ушки на макушке и если какая напасть дружно отвечать из всех стволов.
— Знавал я одного ублюдка из их банды, — проговорил Зотов. — Редкостная скотина — всё хвалился коллекцией котлов. С убитых снимал, поганец!
За спинами затрещали автоматные очереди. То ли стреляли в воздух, чтобы привлечь внимание, то ли просто добивали раненных, но оставаться на одном месте стало крайне опасно.
3
Переходя на спринтерский темп, они побежали по дикому травостою к спасительным кущам. Макс надеялся что их не заметят, ведь для опытного стрелка они представляли слишком доступную цель. Любой отморозок с приличной оптикой, мог покончить с четвёркой беглецов даже не утруждаясь преследованием. Каждую секунду ожидая предательского выстрела в спину, журналист буквально чувствовал как съёживается кожа на хребте. Это ощущение напрягало не меньше, чем интенсивная работа мышц. Через минуту он стал замечать, что заметно отстаёт от своих спасителей. Стало сбиваться дыхание, а ещё сказывался вынужденный пост — он уже и не помнил когда последний раз нормально обедал.
«Были времена когда я на раз справлялся с забегами на время, — вспомнил Воробьёв. — Только в те времена призом была не жизнь, а зачёт по нормативам».
Когда крошечный отряд ворвался в заросли молодого подлеска, Макс вздохнул с облегчением словно избавившись от тяжеленного мешка, который тащил на горбу с самого утра. Но сразу же о себе дала знать рана от укуса «скреллинга». Она мигом напомнила о недавнем приключении, о необходимости соблюдать гигиену и наставлениях доктора Батурина, рекомендовавшего принимать антибиотики и делать перевязки.
— Чего хромаешь? — поинтересовался Паха. — Никак зацепили?
— Один голодный недруг недавно цапнул, — отмахнулся Макс. — Ничего, как-нибудь переживём!
Они ушли подальше от поля, углубившись в дубраву метров на двадцать, и остановились, чтобы сделать привал. Судя по поведению новых приятелей опасаться пока было нечего. Непринуждённо рассевшись под сенью высоченного вяза, парни тут же принялись потрошить собственные рюкзаки, словно минуту назад они не собственную шкуру спасали, а совершали банальный треккинговый переход. Жили эти ребята неплохо — у каждого в мешке обнаружился трёхдневный запас армейского сухпайка.
— Давай, присоединяйся! — Сержант протянул Воробьёву упаковку. — Нам всем ещё потребуются силы. До «Эдема» километров десять пилить.
Макс поблагодарил кивком и расположился рядышком. Только теперь журналист почувствовал насколько устал. Стоило ему только усесться на кучу прелой листвы как его тут же придавило к земле. Он хорошо осознавал, что расслабляться ни в ком случае нельзя. Ситуация могла осложнится в считанные секунды и идиллическая картина с щебечущими воробьями на ветвях, вполне могла обернуться кровавой перестрелкой с выродками в человечьем обличье. Чтобы не заснуть он занялся тем, что лучше всего получалось: составлением психологических портретов.