Биомеханический барон
Шрифт:
— Дима, у нас беда. Игнатовы напали. Срочно выручай, — мужчина чеканил слова так, словно диктовал телеграмму, что выдавало чрезвычайную тревогу и страх.
— Что с Ингой? — блондин вскочил и сжал кулак, который тут же окутало ревущее пламя.
— Нас пока не тронули. Но Титовым… совсем худо.
— Сколько их? Антон!
Связь оборвалась.
— Merde! — дворянин швырнул трубку на стол. — И что теперь делать?
— Мне нужно оружие, — хмуро процедил Захар. — И побольше. И количеством — и калибром.
— Ты туда один пойдешь? — подельник схватился за голову. — Жить надоело?
—
— Я? — блеклые глаза округлились. — Против Игнатовых?
— Или разбирайся с конкурентами сам.
— Да я не против помочь… — Дмитрий сбавил тон, чтобы погасить истерику в голосе. — Но нельзя же лезть прямо в пекло, очертя голову! Нужно все разведать, проверить, составить план…
— Я все проверил и составил. На территории усадьбы десять бойцов, все — американские наемники. Семеро из них перекапывают двор и вскрывают половицы — видимо, ищут останки наследника. Еще трое измываются над служанкой — должно быть, это командир и его приближенные. Чародеев поблизости нет — никто не раздает приказы и не понукает солдатами.
— Как ты это понял? — тонкие брови поползли вверх. — Ты что, вдобавок ко всему еще и прорицатель?
— Нет. Просто Чехов звонил из кабинета патриарха. И я услышал достаточно, чтобы составить картину поля боя.
— Услышал? Через эту хрипящую и шипящую машину сатаны? — барон в сердцах стукнул по телефону. — Да кто ты, черт возьми, такой?
— Тот, чьих союзников лучше не трогать, — киборг зловеще оскалился. — А Титовы — как раз такие. И если тоже хочешь со мной подружиться — доставай оружие.
— MonDieu! — Дмитрий потянул за края шарфа, словно хотел им удавиться. — Ладно, следуй за мной. Но знай — ты сущий самоубийца, раз решил сунуться в западню!
Совмещенный с ремонтной мастерской арсенал находился на первом этаже и занимал целую комнату, которая одновременно напоминала и строгую кордегардию, и частный музей.
В стойках на стенах рядком стояли винчестеры, карабины Мосина и дробовики — все просто, строго и весьма удобно. Но при том их перемежали деревянные щиты изысканной работы, где подобно экспонатам красовались начищенные до блеска кольты, парадные сабли, старинные шпаги и прочая непригодная для боя роскошь.
— Сколько людей взять? — осведомился хозяин, приторачивая к поясу ножны с покрытой рунами рапирой.
— Ноль, — Захар затянул второй пояс с кобурой под левую руку. — Справлюсь и сам. Ты же нужен для прикрытия. На случай, если явятся колдуны.
Киборг затянул вокруг бедер еще два ремня, за которые засунул по три охотничьих кинжала.
— Уверен, что справишься? Может, возьмешь хотя бы пару стрелков?
— В себе я уверен на все сто, — киборг взял помпу, ножовку по металлу и отточенными движениями отнял приклад и стволы по самый затвор, после чего закинул обрез за спину. — В твоих вояках — не очень. К тому же, крупный отряд привлечет ненужное внимание. А на дворе еще не Смута — за такие проделки мы можем получить и от полиции, и от канцелярии. Но если уж собрался помочь — то заводи мотор. У нас не так много времени.
— Мотор? — хлыщ нахмурился. — Одна машина отвезла Аксинью и охрану в усадьбу. На второй поехали Инга и Чехов. Больше машин у меня нет.
—
— Но в усадьбе есть лошади. На них даже быстрее получится.
— Отлично. Из всех видов транспорта остался только тот, которым я не умею управлять.
— Ты не умеешь ездить верхом? Что ты за дворянин такой? — Галаган с ехидцей вернул соратнику издевку.
— Заткнись, — Захар в последний раз проверил снаряжение — ничто не болталось, не мешало двигаться — и удовлетворенно кивнул. — И выводи своих кляч. Разберусь по ходу дела.
Глава 9
— На самом деле все просто, — Галаган с помощью конюха взгромоздился в седло. — Тянешь поводья на себя — останавливаешься. Тянешь влево — ведешь влево. Вправо — вправо. Бьешь пяткой в бок — ускоряешься. Видишь? Ничего сложного.
Пегий жеребец патриарха всхрапнул и попытался встать на дыбы. Если бы мужики вовремя его не осадили, хозяин точно свалился бы под копыта.
— Заметно, — киборг взял черного мерина за морду, повернул к себе и строго заглянул в глаза: — Чтоб без фокусов, понял?
Старый конь фыркнул и тряхнул башкой. Захар выехал на улицу и пустился едва ли не с места в галоп, барон старался не отставать. Они ветром пролетели вдоль берега и свернули в тенистую рощу — подальше от оживленных проспектов и посторонних глаз.
У края парка охотник спешился и велел спутнику следить за единственной дорогой, по которой могло прибыть подкрепление. Сам же проверил тепловизором ближайшие усадьбы, нашел ту, где жили только мыши, и в один присест перемахнул через забор.
Через круглое оконце на чердаке открывался отличный вид на родовое гнездышко Титовых, в то время как сам пришелец оставался полностью сокрытым от взоров врага.
Сенсоры не подвели — наемников насчиталось ровно десять. Семеро — американцы в серой униформе, трое — местные в привычных темных тройках и котелках. Но в налете участвовало куда больше бойцов — как минимум, еще дюжина, ведь сложенные в ряд тела охранников Галагана были изрешечены пулями без каких-либо следов магии. Видимо, после штурма основные силы вернулись на базу, а эти задержались, чтобы выпытать место погребения наследника.
Пять мужиков из крепостных Титовых тоже погибли в тщетных попытках защитить семейство. Остальных угнали в рабство (точнее, в усадьбу к новому владельцу), оставив на развлечение отряду трех девок, среди которых оказалась и Аксинья.
Надругаться над ними не успели, но лишь потому, что еще продолжали допрос. Бедолаг в обрывках одежды отвели в стойло, привязали руки к дверцам ячеек, где некогда обитали лошади, и нещадно пороли найденными там же хлыстами и плетками. После нескольких ударов мучитель хватал пленницу за волосы, запрокидывал голову до хруста в шее и орал на самое ухо:
— Куда подевался наш чародей, тварь?! Где вы, суки, его зарыли?
Пока командир с приспешниками развлекались, янки старательно перекапывали двор, заглядывали под каждую колоду и громили поместье в поисках потайных комнат, но так и не смогли ничего отыскать — прах и кости погребли гораздо глубже, чем те рыли. И все же рано или поздно кто-нибудь из слуг расколется, а значит, медлить больше нельзя.