Биометаллический одуванчик
Шрифт:
У кого из жителей Моррота дрогнула рука, Зиэль так и не узнал. Превращение было слишком внезапным, размеры белого зверя – слишком большими, а оскаленные клыки – слишком длинными и острыми. Стрела вонзилась в правый бок, пробив густой мех и застряв в крепкой шкуре, и Скэлл, зарычав от боли, прыгнул в сторону стрелка, подмяв под себя разом трех эльфов.
За немедленно завязавшейся схваткой Зиэль наблюдал с абсолютными растерянностью и беспомощностью. Стрелы летели в Скэлла со всех сторон, его пытались достать мечами и копьями – а он был слишком быстр, чтобы самые сильные и ловкие эльфы смогли задеть его.
Краем сознания Зиэль заметил, что ни на одном из сородичей не осталось резаных ран от клыков Скэлла, словно оборотень не хотел проливать кровь, а потом в бой вступил Эррон – и через всю площадь пронеслась гроздь огненных шаров, сбивших белого волка с ног и опаливших его шкуру. А когда он поднялся на ноги, в него вонзилось столько стрел, что он стал походить на странного ежа-переростка.
И тогда Скэлл действительно разозлился. Игнорируя простых воинов, он бросился прямо на мага, разбив своим телом магический барьер, выставленный учениками Эррона. И если бы не Лэйрен, ничто не помешало бы белым клыкам сомкнуться на теле чародея. Глава Моррота был древним и опытным воином, и он успел не просто закрыть собой Эррона, но и полоснуть оборотня своим мечом. Удар черного лезвия рассек левый глаз Скэлла, а он, не издав ни единого звука, с молниеносной скоростью сомкнул пасть на ранившей его руке.
Зиэлю не приходилось принимать участие в сражениях, поэтому он не знал, каково это – видеть, как эльф теряет в бою руку. Потрясение стало слишком сильным. Да и не только для него. Все замерли – Лэйрен был в один миг повержен белым зверем. Один из лучших клинков Народа стал калекой.
– Скэлл! – свой собственный крик он услышал словно со стороны. И почувствовал собственный кинжал у собственного же горла – неведомо как орк освободился от пут и во всеобщей неразберихе подкрался к нему со спины, превратив в своего заложника.
– Дайте мне уйти – и я сохраню ему жизнь, – прорычал он на всеобщем в воцарившейся тишине.
Варрен был единственным, кто направил лук в их сторону – все остальные целились в Скэлла.
– Зиэль, – произнес он, – ты назвал этого монстра своим другом. Ты привел его в наш дом... Кровь Сайтел снова принесла беду нашему народу. Ты взял в заложники не того эльфа, орк.
Зиэль не сразу понял, что произошло – только почувствовал сильный толчок в области груди. Опустил глаза и увидел оперение стрелы на древке, вонзившемся в его тело почти на половину длины. Орк за спиной охнул – она прошла между ребер эльфа насквозь, добравшись до его тела.
Скэлл взвыл – и бросился на помощь. Зиэль понял это, потому что пасть оборотня мягко стиснула его плечо, и эльфа потащило прочь из селения – вместе с орком, который изловчился вцепиться в окровавленную волчью шерсть.
Вслед им никто не стрелял.
***
Скэлл остановился только через час стремительного бега сквозь заснеженный лес. Совершая изумительно длинные прыжки, он в то же время так бережно нес истекающего кровью Зиэля, что эльф практически не чувствовал могучих толчков крепких лап. Во время этого бега,
Орк изловчился вскарабкаться на покатую холку оборотня, и теперь, когда они остановились, опасливо слез, опасаясь, как бы ему чего не откусили эти острые, как бритва, клыки.
– Ты еще жив? – участливо спросил зеленокожий, принимая Зиэля из пасти Скэлла – тот не оставил ему иного выбора, хотя орк честно попытался скрыться в ближайших кустах боярышника.
Эльф ничего не ответил: стрела в легком мешала конструктивному диалогу. Только скосил глаза на неглубокую колотую рану – след от наконечника.
В голову пришла запоздалая мысль, что они теперь повязаны кровью. То есть, снежный эльф и высокий орк стали кровными братьями милостью вспыльчивых перворожденных.
Ирония, достойная Безумных Богов.
Скэлл принял человеческий облик.
Орк выругался и едва не выронил Зиэля.
Эльф страдальчески закатил глаза.
Может, он уже наконец умрет? Рана-то смертельная...
Скэлл внимательно обнюхал стрелу – и без лишних церемоний обломал оперение и вытащил ее со стороны спины.
Пронзительный спазм сковал все тело эльфа – и он наконец потерял сознание.
Он не знал, сколько пробыл в беспамятстве. Может быть, минуту, а может – день. Неделю. Месяц? Время потеряло свое значение. Просто внезапно ледяной воздух обжег легкие на вдохе, и яркий свет ударил по заметавшемуся в страхе сознанию. Небытие сменилось картиной все того же зимнего леса, только рядом не было ни орка, ни Скэлла в человеческом облике. Вместо них Зиэля обступила стая белых волков с фиолетовыми глазами – и толпа людей в звериных шкурах. Беловолосых и с глазами цветов аметиста и фиалки.
Боли больше не было. Зиэль трясущейся рукой ощупал грудь – и не обнаружил на ней даже намека на рану.
А потом люди и волки исчезли – они оказались всего-лишь сном.
Зиэль проснулся.
Осмотрелся по сторонам и обнаружил, что лежит у костра прямо на снегу. Орк сидел по другую сторону от огня.
– Неисповедимы пути между Землей и Небесами, – произнес бывший эльфийский пленник. – Мое имя – Дакраг Синеглазый. А ты, значит, Зиэль – потомок Сантери Сайтела.
– Что произошло? Где Скэлл? – Зиэль осторожно поднялся и провел свое тело на предмет каких-либо повреждений. Рана, исчезнувшая во сне, отсутствовала и в реальности. Он исцелился.
– Оборотень? – догадался Дакраг, вороша веточкой потрескивающие поленья. – Ушел. Сказал, что мы еще встретимся однажды. У него важные дела, так что он больше не может с нами нянчиться. Еще он извинился за то, что ему пришлось сделать нас такими же, как он. Тебя иначе было не спасти, я а как воз в хвосте каравана эту же силу получил – из-за того, что в рану кровь Скэлла попала, так что ему пришлось и меня в свою стаю принять.
Зиэль присмотрелся к груди орка – и вправду не обнаружил на ней следа от наконечника. А потом он посмотрел Дакрагу в глаза и увидел, что они стали фиолетовыми.