Бирит-нарим
Шрифт:
Но Лабарту вырос, стал мужчиной, и родители его должны исполнить волю хозяина, покинуть Лагаш.
Что толку тянуть с прощанием, ждать до вечера? Не лучше ли сказать все сейчас, когда кажется, что солнечный свет можно вдохнуть вместе с воздухом, а утренняя жертвенная кровь все еще пылает в жилах?
Тирид вздохнула и покинула площадь.
Жили они на окраине, ближе к берегу канала. Соседние дома давно пустовали -- прежние обитатели покинули их, и с тех пор никто не осмеливался селиться рядом с демонами Лагаша.
Очажная яма была полна пепла, угли не тлели.
Тирид не помнила, когда разжигала огонь в последний раз. Бывало, она пекла тут лепешки, варила похлебку и готовила мясо -- хоть и не нужна ее семье человеческая еда, а все же приятна на вкус. Но в последние дни все было не до того, мысли витали вокруг другого. А кто теперь разожжет здесь огонь, кто станет печь хлеб?
Слезы подступили к глазам, и Тирид на миг зажмурилась, сдержала их.
Что толку плакать? Он вырос. Я не ослушаюсь хозяина.
По лестнице спустился Шебу, подошел, молча взял ее за руки. Слова теснились в горле, просились наружу. Но Тирид не заговорила. И без слов она знала, что Шебу уже сказал Лабарту все, что должен был сказать.
И теперь я...
Спрашивать, где сын, ей не было нужды. Пьющие кровь чувствуют друг друга, даже издалека. А сила Лабарту пылала, словно солнечные блики на воде, -- он был совсем рядом.
Тирид подняла взгляд на любимого, улыбнулась и кивнула. Шебу разжал руки, и она отстранилась, помедлила мгновение, а потом поднялась на крышу.
Лабарту сидел у самого края, смотрел вниз. Волосы его, не стриженные уже много лет, в беспорядке падали на плечи, -- темные, как у нее самой.
Мои волосы... Мой ребенок... Все говорят -- похож на меня...
Лишь когда она села рядом, Лабарту повернулся и улыбнулся, едва приметно, не обнажая клыков.
– - Шебу говорил со мной, -- сказал он.
Тирид попыталась уловить в его темных глазах хоть тень тревоги, но не увидела. Растерянность и печаль -- да, быть может. Но не тревога. Он был спокоен.
Как же иначе? Хозяин ведь говорил, что ребенок наш обретет невиданное могущество. Откуда же взяться смятению?
Да и разве не настало для Лабарту время жить одному? Двадцать лет ему, человек в эти годы -- уже зрелый воин, хозяин собственного дома, муж и отец. А для Тирид Лабарту все еще ребенок. Разве верно это?
Двадцать лет, но выглядел Лабарту едва ли старше тех, кто только-только перешагнул порог взрослой жизни. Как и Энзигаль... Должно быть, таковы все, кто рождаются демонами, все, кто вскормлен кровью.
Все говорят, "он похож на мать", но взгляд у него иногда -- точь-в-точь как у Шебу, словно видит он что-то, сокрытое
Да, тревоги не было в глазах Лабарту, но было что-то непривычное в его облике. Вроде, и одет как обычно: темная льняная рубаха, вышитая по рукавам и вороту, разноцветный пояс, длинные железные серьги... Их принес в дар купец из Киша, сказав: "Такое украшение пристало носить энзи. Да что там, даже лугалю всего Шумера оно впору!"
Да, все как обычно, вот только...
– - Где... амулет, что дал тебе Намтар-Энзигаль?
– - спросила Тирид, и сердце замерло в ожидании ответа.
Лабарту поднял руку, словно хотел сжать амулет в кулаке, но тут же опустил ладонь. Лазурит, синий остроконечный камень всегда висел у него на шее. Но не сегодня.
– - Я потерял его, -- отозвался Лабарту. Говорил чуть виновато, но не опускал глаз.
– - Должно быть, вчера, когда купался в канале, или... Но заметил сегодня утром -- нет его.
Страх задрожал в груди, но Тирид не выпустила его на волю, как прежде не выпустила на волю слезы.
Должно быть, это знак. Ребенок мой вырос, стал сильным. Могуществом скоро превзойдет и меня, и Шебу. Защита нашего хозяина больше не нужна ему. Да, это знак...
– - Отец говорил с тобой.
Лабарту кивнул.
– - Он сказал, сегодня вы покинете Лагаш. Я...
– - Лабарту замолк, и Тирид ждала. Он знал, что этим летом они уйдут из города. Все вопросы уже были заданы, ответы получены.
– - Я хотел проводить вас хотя бы до края полей, но Шебу думает, что лучше нам проститься у канала.
Тирид опустила голову, не в силах смотреть на сына. Как оставить его здесь одного? Как уйти?
– - Наш хозяин, Намтар-Энзигаль, предрек тебе великое будущее, -- заговорила она, и сама удивилась, как ровно звучит голос.
– - Помни его законы и правила, соблюдай их и храни. Ты будешь сильным, тебе покорятся многие. Помни то, чему мы тебя учили.
– - Я всегда буду помнить!
– - пообещал Лабарту, и слова его звонким эхом отозвались внизу, во дворе.
– - Тирид...
– - Он взял ее за руку, и ей пришлось поднять глаза.
– - Тирид, вы вернетесь?
– - Когда-нибудь, -- тихо ответила она.
– - Когда те, кого ты оживишь своей кровью станут сами себе хозяевами... Или позже... Мы вернемся.
– - Я сохраню для вас Лагаш, -- сказал Лабарту.
– - Нет.
– - Тирид улыбнулась и покачала головой.
– - Лагаш твой. Нас ждут другие земли.
И только теперь поняла, что не смогла сдержать слез.
Но разве можно не расплакаться, расставаясь с единственным ребенком?
Когда полуденная жара миновала и город вновь начал оживать, втроем они вышли из города. У широкого канала Шебу и Тирид простились с сыном и дальше пошли одни. Снова и снова Тирид оборачивалась и видела, что Лабарту все еще стоит у края дороги, смотрит вслед.