Биржа — Игра на деньги
Шрифт:
Естественно, что в тот день, когда IBM произведет более дешевую и быструю машину, чем «Диджитал Дейташмяк 600», к тому же такую, которая хорошо впишется в основную линию продукции IBM, — в тот же самый день компании «Диджитал Дейташмяк» останется только сидеть и подсчитывать свои патенты, поскольку, если они не изобретут что-то еще, их «накапливающиеся доходы» приплыли.
Но даже если каким-то чудом вы знаете будущий темп роста доходов милой вашему сердцу компании, которую вы только что раскопали, вы все-таки понятия не имеете, как рынок будет капитализировать рост ее доходов. Иногда рынок платит цену, в двадцать раз превышающую доход на акцию, за компанию с ежегодным темпом роста доходов в 30 процентов. Иногда рынок за такую же компанию платит с коэффициентом шестьдесят. А иногда рынок набрасывается на приличный темп роста с жадностью обжоры, особенно в периоды, когда облигации и прочие более консервативные ценные бумаги не кажутся привлекательной альтернативой. В другие времена эти альтернативы могут быть достаточно привлекательными для того, чтобы оттянуть деньги, которые пошли бы на покупку акций с приличным ростом дохода.
Хорошо, но если IBM, «Ксерокс» и «Полароид» уже имеют это Нечто Уникальное, то не проще ли просто купить их и спрятать поглубже в ящик стола? Безусловно, в прошлом можно было жить припеваючи, купив эти акции либо во времена общего пессимизма на бирже, либо тогда, когда альтернатив было такое множество, что рынок к этим акциям остался равнодушен, — короче говоря, в нижней точке маятника отношения цены к доходу акции. Но в нашем примере «Брунсвик» тоже имел нечто уникальное или почти уникальное: механические пинспоттеры. А каким бы чудесным ни был товар, ни одна компания не застрахована от ошибок менеджмента. Корпорация в силу ее юридической дефиниции может быть бескровной и бессмертной, но вопреки всем юридическим дефинициям все рождается, чтобы умереть. Компании, располагающие чем-то уникальным, не всегда сломя голову летят навстречу катастрофе. Чаще всего они напоминают юных красавиц, становящихся со временем почтенными зрелыми матронами, — точь-в-точь, как и те матроны, которые смолоду красавицами не были. Какое-то время рынок продолжает за них переплачивать, — воспоминания о красоте столь сильны, что джентльмены, чье сердце некогда растаяло при виде такого очарования, не замечают ни появляющихся морщин, ни мешковатости форм. Но по мере того, как в игре появляются новые джентльмены, появляются и новые красавицы, ждущие уже их, а на одних воспоминаниях матронам трудновато продержаться. Кроме того, они уязвимы, потому что целые группы рано или поздно идут вниз. Например, акции химических компаний покупались на рынке в 1950-е гораздо выше номинала. А теперь исчезла не только эта переплата, но и сами акции продаются со скидкой на уровне ниже среднего для Доу-Джонса.
Есть и еще одно замечание по поводу всего этого сопоставления прошлых и настоящих успехов — замечание арифметического характера. Уже не раз помянутые «старшие сестры» могут снова послужить хорошей иллюстрацией. Суть замечания сводится к тому, что чем больше ты растешь, тем сложнее поддерживать процентную величину роста на постоянном или увеличивающемся уровне, потому что базовая цифра становится слишком большой. Компания с уровнем продаж в $10 миллионов и располагающая чем-то уникальным может за год удвоить свои прибыли. Компания с уровнем продаж в $1 миллиард попросту слишком огромна для того, чтобы за год удвоить свою прибыль. Для каждого продвижения в росте прибылей нужны время, энергия и капитал, а ни один из этих факторов не может быть бесконечным. IBM имеет на рынке 56 миллионов акций, а их рыночная цена составляет на момент написания этой книги более $30 миллиардов — тридцати миллиардовдолларов. Чтобы удвоилась рыночная стоимость акций IBM, а значит, выросли вдвое в цене ваши личные IBM-овские акции, необходим небывалый национальный и международный ажиотаж со стороны как профессиональных, так и непрофессиональных инвесторов, потому что нужна гигантская покупательная мощь, чтобы двинуть вверх цифру в $30 миллиардов. С другой стороны, один или несколько профессиональных инвесторов с корпоративной покупательной способностью легко могут сдвинуть цену акций компании, у которой на рынке менее миллиона акций с рыночной стоимостью в $15–30 миллионов. И здесь я признаюсь в своей слабости к малым компаниям. Когда у компании на бирже до миллиона выпущенных акций, ее рынок менее активен, а цена акций гораздо более переменчива, но это меня вряд ли способно остановить. Радостное возбуждение от резких перемен цены с лихвой перекрывает риск. Милый и безопасный «падший ангел» при стечении благоприятных обстоятельств может дать вполне удовлетворительный выигрыш, но до него далеко, а по пути к нему вы очень скоро заскучаете. И тогда вам понадобится другая Игра — или хотя бы что-то еще, что происходит в это же самое время. Но вялый рынок может быть очень обманчивым для купли и продажи нервных акций, а в некоторые периоды от таких акций вообще следует держаться подальше. Вы должны знать, как в целом в данный момент времени ведет себя рынок. А на рынках царят циклы, как и во всех других жизненных ритмах.
И если теперь вы готовы перейти к красной кнопке, — а это единственная кнопка, устраивающая меня, — то вам следует хорошенько запомнить еще одно правило. Надо концентрироваться — и в данном случае речь не только о дзен-буддистском смысле слова. Выгоды диверсификации многочисленны — при условии, что вы хотите приземлиться в самом центре группы середняков. Говоря «концентрироваться», я имею в виду, что надо концентрироваться буквально на нескольких акциях. В каждый отдельно взятый момент только несколько акций имеют максимальный потенциал, к тому же я недостаточно башковит, чтобы следить за большим количеством акций одновременно. (Иногда, когда в движение приходит вся малоликвидная часть рынка, вам приходится
Самым известным сторонником концентрации был Джеральд Лоэб, партнер в «И.Ф. Хаттон» и автор книги «Битва за выживание инвестмента». Хотя книга Лоэба была написана много лет назад и составлена из серии его газетных статей, она до сих пор содержит самые меткие замечания о том, что такое биржа на самом деле в отличие от того, чем она должна была бы быть. «Безопаснее всего, — говорит Лоэб, — ставить все на одну карту, а потом за этой картой внимательно следить». Конечно, Лоэб не имел в виду буквально одну карту, но смысл понятен. Уинтроп Ноултон, совладелец фирмы «Уайт энд Уэлд», написавший книгу «Растущие возможности обыкновенных акций», рекомендует держать от пяти до шести акций при портфеле до $100000 и от десяти до двенадцати при портфеле до $1 миллиона. Для работы с красной кнопкой, однако, и это многовато. Если вы сконцентрированы на всего лишь нескольких акциях, вы должны соизмерять потенциал каждой из них с потенциалом каждой возникающей идеи. А это вынуждает вас сплавлять наименее удачные акции, чтобы принять на борт новые и более перспективные. Иногда у вас вообще могут быть акции одной-единственной компании. Согласен, работа с красной кнопкой — не для вдов и сирот, но это признание в предвзятости, а не руководство для начинающих. Да и я сам и не сирота, и не вдова.
О'кей, теперь вы просто жаждете найти Иное Решение. Вы готовы идти ва-банк. Вы уже шагнули за пределы самого себя и уже знаете, кто вы есть на самом деле. Из зеркала на вас смотрит лицо прожженного игрока, холодного, крутого, постоянно взвешивающего измеримые варианты. Но каким же неведомым образом вам сыскать подходящих кандидатов? Вы высматриваете новый «Солитрон», новый «Ксерокс» — компанию, чьи доходы на акцию будут расти с таким постоянством, что рынок будет от нее просто без ума. Где обитает это неземное существо, и какие драконы стерегут путь к нему?
Я не могу вам этого сказать. Я могу дать вам целую кучу общих рекомендаций, но все они не новы. Вы сами можете найти их в уже упомянутой книге «Растущие возможности обычных акций» и в книге Филипа Фишера «Обыкновенные акции и необычайные прибыли». Вы знаете, что компания-кандидат должна располагать чем-то уникальным, чем-то, что не позволяет остальным с легкостью делать то же самое. Ее рынки растут, она выдает на гора изобретения и создает для этих изобретений новые собственные рынки. В ней работают талантливые люди — талантливые как финансово, так и в плане науки и дизайна. Она адекватно и результативно финансируется. Ее менеджмент построен на солидном резерве, так что отсутствие одного-двух ключевых игроков не ставит команду под угрозу. Как компания, она может стареть, но остается вечно молодой благодаря своей изобретательности. В ее кассу вливается постоянный процент со сбыта свежих товаров, процессов или идей. И она достаточно мала, чтобы все еще быть девушкой на выданье.
Такое описание можно было бы назвать «Ах, какая девочка у меня для вас есть». Она писаная красавица, у нее фантастическая фигура, она обаятельна и дружелюбна, она энергична, но не агрессивна, она умна, она очаровательна, она полна энтузиазма, она любит то же, что любите вы, и она уже сказала мне, как много она слышала о вас.
Вы уже знаете, что вы ищете, но вы так и не знаете, где это можно найти. Давайте на момент послушаем Фила Фишера. Фил — инвестиционный консультант в Сан-Франциско. Он работает всего лишь с дюжиной клиентов, или около того, так что вас он уже не возьмет. У Фила Фишера выдающаяся репутация мастера по вылавливанию компаний, входящих в какую-то новую область и затем вырастающих из маленьких компаний в большие корпорации.
Годами Фил Фишер работал по системе, которую он назвал «корзина слухов». Эта система позволяла ему с максимальной энергичностью нацелиться на новый объект инвестиций. Вы хорошенько знакомитесь с компанией, вы разговариваете с их конкурентами. Вы беседуете с людьми, что-то ей продающими, и с людьми, что-то у нее покупающими. Например, инженер может быть в восторге от нового осциллографа — и это приводит вас к компании-изготовителю. Люди любят говорить о своей работе. Если вы отправитесь на завод по изготовлению, скажем, компьютерной периферии, то, как показывает мой собственный опыт, работающие там люди не только расскажут вам все о компьютерной периферии, но и поделятся всеми слухами обо всех основных производителях компьютеров. Больше того, они расскажут вам обо всех компонентах компьютеров, потому что их приятели, компьютерные инженеры, уже рассказали им о том, какие компоненты сейчас круче остальных. При этом каждый из говорящих сам вовсю играет на фондовой бирже и выискивает «сексапильные» акции с такой же страстью, как и вы. Человек, который только что водил вас по заводу, расскажет вам за обедом в заводской столовой, что он только что провернул операцию на бирже, — продал акции родной компании и закупился акциями «Пазумис Компьютер Машинз».
Здесь возникает одна проблема. Если вы будете проводить все свое время болтая с компьютерными инженерами, когда же вы будете делать то, что собирались делать? (Если у вас и впрямь есть время на всю эту «корзину слухов», то к первой проблеме добавится еще одна. Все эти инженеры могут быть со своими причудами, как и биржевые брокеры, — и самый лучший образчик какого-то оборудования не обязательно сходит с конвейеров самой прибыльной компании. А «Пазумис Компьютер Машинз» может быть вот-вот вытеснена с рынка компанией «Керни энд Трюкер» или их конкурентами, «Чокнутс энд Льюис».)