Бисер для трех поросят
Шрифт:
— Тебе бы не в ресторане работать, а опусы по социологии писать, — отреагировал Федя, даже не предполагая, что угодил в самое яблочко. После чего пренебрежительно процитировал: — «Статус, социальный атрибут, самоутверждение…» Бред сивой кобылы! Твоя подружка решила мужу напакостить. Чтобы домашним хозяйством и детьми не заниматься, придумала себе развлекалочку под названием «работа». Спорю на сто баксов, собственных доходов не хватало ей даже на приличного парикмахера.
— Много ты понимаешь, — обиженно фыркнула я, но спорить на сто баксов благоразумно не стала. — В любом случае это из-за Гришкиных
— Тогда за твою подругу не стоит особо беспокоиться. Похитителям нужны деньги, а не ее жизнь. И, чем целее будет заложница, тем больше шансов на полюбовное решение проблемы. Остается вопрос: у кого из псевдоклиентов ресторана хватило наглости наехать на Стрельцова? У него наверняка мощная «крыша», и связываться с ним небезопасно.
— Я бы сформулировала вопрос несколько иначе: у кого из клиентов хватило глупости наехать на Гришку? Или нет… не так… погоди… — Мысли чехардой закрутились в моей голове. — Для общей безопасности весь этот подпольный бизнес требовал строжайшей конфиденциальности. Так?
— Допустим.
— Женькин муж — перестраховщик, каких свет не видывал. Он никогда бы не стал светиться в опасной близости от финансовой конторы и поэтому зарегистрировал ресторан на запойного тестя. Ни Лютиков-Карапуз, ни Хозяин жизни с «Ро-лексом», ни все остальные не должны были даже догадываться о существовании Стрельцова. Для них Гросс наверняка являлся единственной центровой фигурой. А нет Гросса, нет и проблемы. Претензии предъявлять совершенно некому, — испуганно прошептала я и сама ужаснулась своему открытию. — Только не это… они не могли… Одно дело, по-тихому водить за нос государство, а другое — преднамеренно убить человека. Не совсем же у них из-за денег крышку снесло… — Увлекшись, я даже не заметила, что произнесла последние фразы вслух.
— У кого это у них? — Федя уже остановил машину у ресторана и теперь косился на меня с особой настороженностью. — Ты сказала: «Они не могли». Они — это кто?
— Не обращай внимания… это у меня от жары. Совсем голова идет кругом. Ты вот что, поезжай к своему другу из органов. Вдруг он уже собрал досье на Степана Филимонова?
Мне нужно любой ценой спровадить прораба! Идея, прочно засевшая в моей голове, была настолько ужасна, что требовалось какое-то время, чтобы прийти в себя.
Самому Феде уезжать явно не хотелось. Он нутром ощутил мое напряжение и был снедаем праведным любопытством. Но, в конце концов, все же поддался на мои уговоры и убрался восвояси. А я, пытаясь отвлечься, погрузилась в ресторанную текучку.
Вейнберг продолжал удивлять Петра Станиславовича. Из-за безумных заданий шефа начальник охраны нефтяного концерна совсем потерял сон. Причем как в прямом, так и в переносном смысле слова. В прямом, потому что всю минувшую ночь ему пришлось заниматься поисками мелкого финансового дельца Лютикова. А в переносном — Демин потерял сон, так как не мог уразуметь, с какой такой радости дядя Федор вписался в откровенно уголовную историю.
Труп в морге, без вести пропавшая Евгения Стрельцова, финансовая контора
Если круг фигурантов по этому делу продолжит разрастаться, то можно навсегда забыть о безопасности концерна. И так уже добрая половина рабочего контингента носом землю роет, не отдыхая и не разгибаясь. Нельзя же всех людей поснимать с вверенных объектов. И напрасно дядя Федор от личной охраны отбрыкался. Ему бы, Демину, было куда спокойнее, будь при нем парочка бойцов по гражданке. Ездили б вместе с ним на той задрипанной таратайке. А ведь ничего поперек не скажешь! Хозяин — барин. И у этого сдуревшего барина, между прочим, завтра серьезные переговоры с банкирами.
— Нужно срочно что-то предпринять, пока дядя Федор, шлепая на поводке за своей ресторанной пассией, весь свой нефтяной бизнес не угробил. Эх, была не была, не мытьем, так катаньем…
— Начальник охраны взял в руки крохотный передатчик для внутренней связи с подчиненными.
— Витек, ты?!
— Слушаю, Петр Станиславович! — немедленно отозвался на вызов его первый помощник.
— Как дела со Стрельцовым продвигаются?
— Пока не очень. Но по картотекам он точно не проходит.
— Ты вот что. Отложи-ка пока этого Стрельцова. Собери мне подробный материал на Марию Соловей. Работает администратором в ресторане «Этуаль».
— Петр Станиславович, — заныл Витек, — уже почти ночь на дворе.
— Приказы не обсуждаются, — приструнил его Демин.
— А что хоть искать-то на нее?
— Все! С кем жила? Где училась? От чего лечилась? Сколько коренных зубов во рту? И личная просьба, накопай чего-нибудь такого гаденького. Подойдет проституция по малолетству. Или, например, продолжительный опыт шведской семьи. На худой конец, ребенок-олигофрен, брошенный в деревне у троюродной тетки.
— Все понял. Сделаем в лучшем виде.
Начальник охраны концерна отключился и удовлетворенно потер руки. Витек свою работу знает. Хоть малую пакость, но раскопает всенепременно. А уж сам Демин найдет возможность сгустить краски. Он раскроет дяде Федору глаза на недостойный внимания объект. А вместе с девицей забудутся все катавасии последних дней. Взбесившаяся река вернется в привычные берега и понесет свои спокойные воды вперед, ко всеобщему процветанию и благоденствию. В свою очередь, из мутных вод этой речки Петр Станиславович выловит к зиме новенькую «Шкоду» и небольшой уютный особнячок в пригороде.