Бист Вилах. Красный город

Мерцалов Алексей

Здесь его ждал приятный сюрприз. Впереди замаячил мост, который принялся, вагон за вагоном, поглощать несущийся поезд. Всадникам ничего не оставалось, как сбавить ход и отстать. Но самый первый из них – Стережецкий – наоборот, пришпорил лошадь. Когда морда скакуна поровнялась с поручнями, бандит отбросил винтовку, встал в седле и прыгнул. Его прыжок больше напоминал полёт падающей птицы. Он оказался настолько мощным и точным, что Стережецкий приземлился прямо на лестницу и повис, ухватившись за поручни.

В один миг он, словно цирковой акробат,

взобрался на крышу вагона и замер перед Дариором. В руке лже-адъютанта блеснул знакомый историку нож, а по лицу пробежала победная ухмылка. Дариор выстрелил. Стережецкий вильнул в сторону и ушёл от пули, а затем стремглав бросился в атаку. Дариор стрелял ещё и ещё, но враг двигался так ловко, что лишь последняя пуля достигла цели. Стережецкий резко остановился, словно налетел на незримый барьер, и обхватил простреленное колено. У Дариора кончились патроны, и он понял, что дальше придётся полагаться лишь на собственные силы. Но беспокоиться не стоило – Стережецкий неуверенно покачнулся, оступился на льду и полетел с вагона вниз головой. Спустя миг его поглотила метель. Погоня закончилась.

Историк не очень хотел быть впечатанным в какую-нибудь балку моста, поэтому торопливо спустился и, наконец, вошёл во второй вагон. Здесь вокруг его плеч вновь обернулась шаль полумрака.

– Где вы бродили, Дариор? – гневно заорал Мортен, когда историк шагнул в купе.

– Гулял.

Иоаннит изнеможденно опустился в кресло рядом с окном. По его щекам и лбу стекал пот, смешанный с кровью.

– Боже, что с вами такое? – изумился Банвиль. – Вы весь в снегу и…

– В крови! – подхватил Мортен.

Историк торопливо скинул заметно подпорченную мокрую шубу и завернулся в плед. Так стало намного теплее.

– Нас преследуют, – коротко бросил он. – Кто-то узнал про нашу поездку.

Банвиль с Мортеном удивлённо переглянулись. Было видно, что они не убеждены, но из деликатности не проявляют сомнений. Поезд тем временем начал плавно сбавлять ход.

– Нельзя медлить, – невозмутимо сказал Дариор.

Парижане нахмурились.

– Вы о чём? – спросил Мортен.

Дариор встал и молча собрал вещи. Когда всё было готово, он, наконец, ответил ошарашенному комиссару:

– Если кто-то подготовил нам засаду по пути, то он непременно сделает это и в Москве. На вокзале нас ждёт слежка, и мы, господа, рискуем выдать местонахождение штаб-квартиры ордена… Я хотел сказать «контрреволюционной группы».

Французы вновь переглянулись, но на этот раз более осмысленно. Потом Банвиль задумчиво протянул:

– Знаете, а ведь мы уже заметили слежку. В вагоне-ресторане.

Дариор обернулся.

– Но когда я ходил туда, вас там не было, – вспомнил он.

– Нет-нет, я был там, – лейтенант принялся азартно жестикулировать, – просто расположился в дальнем конце вагона, и вы меня не заметили. Так вот, какой-то господин в замшевом пиджаке неотрывно наблюдал за мной, а когда я направился обратно в купе, он двинулся

следом. Очень подозрительный тип.

– Тем более, – согласился Дариор, – сходить на вокзале нам никак нельзя. Придётся сделать это до остановки поезда.

– Прыгать из вагона?

– Да.

– Здорово! – по-детски воскликнул Банвиль и возбуждённо кинулся укладывать вещи. Мортен не выглядел таким довольным, но тоже взялся за свой кожаный саквояж. Уже через минуту приготовления были закончены и путники вышли в коридор. У правой стены во тьме зыбко тлел кончик папиросы. Её владелец, поняв свою оплошность, быстро вынул окурок изо рта и стремительно зашагал прочь. Слежка у господина в замшевом пиджаке сегодня явно не задалась.

Путники выбрались на площадку между своим вагоном и вагоном-рестораном. Резкий морозный ветер мигом обдал их с головы до ног. Ночь, смешанная с метелью, не давала разглядеть пространство хотя бы в какие-нибудь сто саженей. Вокруг клубилась тьма.

– И что делать теперь? – воскликнул Банвиль, перекрикивая порывы ветра.

– Будем прыгать, – ответил Дариор.

Стоявший рядом Мортен возмущённо поперхнулся. Его немолодым костям явно не улыбалась эта затея.

– Вы, верно, с ума сошли? – заорал он. – На такой скорости мы разобьёмся!

– Поезд подходит к городу, – невозмутимо пояснил Дариор. – Вблизи окраин он ещё сильнее сбавит ход – тогда и сойдём.

Комиссар недоверчиво прищурился, но благоразумно промолчал. Он явно не желал надрывать горло в такой мороз.

Из вагона-ресторана прокатились аплодисменты. Вдали над Москвой одиноко взвилась яркая вспышка. Она поднялась высоко вверх и распалась на тысячи горящих частичек.

– Полночь, – спокойно молвил Дариор.

– С праздником, – пробормотал Мортен.

– И вас, – кивнул Дариор, – а теперь прыгаем.

Поезд сбавил ход в преддверии слияния со столицей. Однако земля, мелькавшая под колёсами, все еще казалась путникам недосягаемой. Дариор шагнул к поручням. Мортен, скрежеща зубами, двинулся следом. Было видно, что комиссар взбешён, но из чувства собственного достоинства не высказывает своих страхов. Банвиль же, напротив, выглядел до удивления невозмутимым.

Видимо, рядом с железнодорожным полотном проходила грунтовая дорога, и снег с обеих её сторон сгребали в продолговатые кучи наподобие вала. Отлично! Лучше уж неплотный снег, чем твёрдая земля!

– Вперёд! – скомандовал Дариор.

Среди хаоса метели трое путников один за другим кинулись навстречу снежному валу. И ночь молча поглотила их.

Глава 3, в которой французы знакомятся с русским гостеприимством

– Не знал, ч-что, путешествуя через Россию, нам придётся б-брести по пояс в снегу, – говорил продрогший Мортен, стуча зубами. – Я, к-конечно, слышал о великой русской зиме, но, п-простите, мы плывём, а не идём. Где мощёные дороги? Где улицы? Вы, что же, живёте п-прямо так, п-посреди леса?