Битая грань
Шрифт:
— Саша! — Катерина прыснула, видимо, не выдержав его умилительно-подхалимной мины на лице. — Ради бога! Не делай так. У меня же щеки болят столько улыбаться с самого утра!
— Зато не грустишь, и о депрессии забыла, — хохотнул Александр, не скрывая, что доволен ее реакцией. — Так что по центру?
— По центру? — переспросила Катя, в самом деле, похоже, отвлекаясь от их первоначального «несогласия». — Давно. Да и то, все на бегу, за оставшиеся пару часов. Обычно некогда…
— Ясно. Ну, у меня отель практически на центральной площади, в особняке семнадцатого века, так что погрузишься
Водитель как раз загрузил их вещи, кроме костюма, в багажник. И, вероятно, поняв, что Ольшевский его к девушке близко не намерен подпускать, доверил им самим рассаживаться, заняв место за рулем. Александр сел на сиденье около Катерины.
Хотелось немного облегчить и украсить ей утро, но уж точно не вмешивать в свои дела или вопросы Горбатенко. Зачем девочке жизнь усложнять? Вот и оттирал водителя. Мало ли, что ему там поручили по ходу дела выяснить.
Глава 3
ГЛАВА 3
Открытие бутика часов действительно проходило по высшему классу. Хватало опыта это оценить. И было даже интересно посмотреть на Сашу вот так, со стороны, пока он не заметил ее присутствия…
Или заметил все-таки?
Катерина еще не заходила внутрь, стояла у открытой двери, слушая спокойную тихую музыку, такую же ненавязчивую презентационную речь представителя компании, и переводила дыхание после утренней суматохи. Ну и за Ольшевским наблюдала, да.
Хотя это занятие напрочь рушило все ее попытки «выдохнуть», ибо Александр вдруг стал вызывать в ней… мандраж.
Она не одна торчала у входа: открытие нового магазина привлекло гуляющих и просто туристов, которых всегда с избытком хватало в историческом центре города. Так что вроде бы даже обернись, Саша не должен ее заметить. И все же Катерине казалось, будто он уже знал о том, что она пришла.
Как когда-то давно: не успевала Катя начать спускаться по лестнице перед кухней в их доме, а Александр уже кричал ей «Привет, малая!» из той самой кухни, где пил свой утренний кофе перед тем, как везти ее в школу. А там даже прямого обзора не было! Они всегда превращали это в игру: она старалась спуститься как можно тише и незаметней, а он в девяти случаях из десяти «отлавливал» ее еще на верхних ступеньках.
«Это моя работа, котенок, быть внимательным и все улавливать. Чтобы тебя защитить», — хмыкал тогда Саша, если она возмущалась его смекалке. И что тут сказать? Прав же…
Но сейчас?… Ведь не работа уже…
Его часы грели ей руку. Тоже немного иррационально. Браслет металлический, должен был бы холодить кожу на свежем воздухе вступившей в свои права осени. Ан нет, как Саша застегнул те на ее запястье утром, так и тлело это непонятное, дурманящее тепло у Кати на руке… Или повыше? В груди, в голове жар, дымкой затягивает разум…
Очень странное ощущение. Не то, которое она могла бы ожидать при встрече с Сашей…
Не то чтобы Катерина в принципе думала или мечтала о встрече с ним за эти годы… Хотя, ой, ладно, кому она врет и перед кем лукавит? Перед собой?
Да, Катерина вспоминала и думала об Александре. Достаточно часто.
И он всегда ассоциировался у нее с защитой, поддержкой и надежностью. Не раз бывало искушение найти его, связаться… Просто поболтать, наверное, хотелось. Хотя иногда и о помощи попросить возникало малодушное желание. Только навязываться ненавидела. Никому. Вот и не искала.
Да и мама… Тяжело все было в прошлом их семьи, и мать Кати старалась как можно меньше о том вспоминать. И Катерину просила не ворошить.
Но уж точно Катерина не ждала, что при встрече с Сашей ее накроет вот так… как это случилось сегодня утром в купе, когда мужские губы коснулись лица… Или так, тем более, как немногим позднее, когда они столкнулись на выходе из ванной комнаты в его гостиничном номере…
… Чистота — обожала это ощущение! Вот вроде и вагон в поезде хороший, «люкс» же! А все равно какой-то «привкус» всегда оставался, заставляя ощущать себя некомфортно. И сейчас Катя просто блаженствовала. Несмотря на некоторую неловкость, не могла не признать, что идея Саши с гостиницей и горячим душем оказалась прекрасной.
Александр ей даже уступил «свой» халат, чтоб не ждать, пока принесут второй по его просьбе. Так что теперь Катя искренне балдела, в прямом смысле этого слова. Несколько минут чистого релакса перед очень суматошным днем… А могла же в самом деле сидеть в какой-то сомнительной кафешке у вокзала. И все благодаря Саше.
Кстати…
Еще раз промокнула лицо, отложила полотенце, посмотрев с некоторым сомнением на часы, подаренные Ольшевским. Казалось очень неудобным принять этот дар… Она сняла их перед тем, как забраться в душевую кабинку, а теперь не знала, надевать ли вновь? Дорогой подарок, даже слишком. А повода, как такового, и нет… До ее юбилея, про который он намекал, еще две недели, если по-честному.
Все еще сомневаясь, решила вернуться в комнату и взять вещи, чтобы переодеться. Часы оставила около раскрытого мужского несессера, в котором тайком, чувствуя себя почти шпионкой, уже понюхала парфюм Саши. Просто «Мм-м-м», кстати, какой аромат. Катерине о-о-очень понравился. Но, ладно, сейчас к завтраку надо успеть переодеться.
Открыла дверь ванной и… столкнулась с мужчиной буквально на входе. Саша стоял у двери с занесенной рукой, словно бы собирался стучать.
— О, ты все, Катюша? Хорошо. А то я забыл тут запонку, — улыбнулся он, встретившись с ней взглядом. Начал опускать сжатую в кулак ладонь, но уперся в качнувшуюся дверь, перехватив, не дав захлопнуться.
Она оказалась между ним и дверью. Под его рукой, совсем близко к мужской груди…
Уф-ф-ф.
Ольшевский возвышался над ней всего на пол головы, никогда гигантом не был, но Кате это даже нравилось. По многим причинам…
А сейчас она вдруг ощутила себя окруженной им, укрытой. Это было непривычное ощущение. И очень заманчивое, обещающее защиту и покой, от чего давно успела отвыкнуть.
Катерина занервничала, вскинулась, зачем-то суетливо поправила ворот пушистого халата, дернулась, скользнула пальцами по чуть завившимся от влажности волосам… Тяжело сглотнула.