Битая карта (сборник)
Шрифт:
Легче бы легкого доставить всю компанию в Чека. Извольте, дескать, господа, объясниться: что значит — войдем с черного хода и откуда вам известно про разбойничьи замыслы английского адмирала Коуэна?
Только вряд ли это будет верным ходом. Начнут крутить, от всего отопрутся. Нет, разумнее было понаблюдать за этой публикой, не вспугивая раньше срока. Кто знает, вдруг выведут на след?
В Петроградской чека шла в это время подготовка к новым массовым обыскам в Петрограде. Явственно возросла угроза наступления Юденича, нужно было очищать город от враждебных элементов,
Впервые повальные обыски в буржуазных кварталах Чрезвычайная комиссия организовала еще весной 1919 года, в период первого похода белогвардейцев. Участвовало в этих обысках почти двадцать тысяч добровольных помощников Чека, и операция была поистине грандиозной. Коммунисты, балтийские моряки, рабочие и работницы с крупных заводов, они взяли на себя основную работу, а аппарат Чека лишь руководил проческой города. И результаты обысков были отличные. Нашли тайные склады оружия, обезврежено было немало отъявленных врагов Советской власти.
Про себя Профессор надеялся, что в сети новой облавы попадется и тот, кто интересовал его больше всего. Желательно вместе с помощницей, с этой таинственной Мисс, состоящей в переписке с самим Юденичем.
Особых оснований для подобных надежд не было, и все же он надеялся. Сам пошел на инструктаж руководителей поисковых групп, подробно рассказал о приметах высокого англичанина и немолодой женщины с властными, злыми глазами.
Квартиру фабриканта Вахтера Профессор решил не трогать. Было решено не беспокоить и Королеву Марго.
Осенняя проческа города прошла организованно и вполне себя оправдала. Снова были обнаружены целые горы припрятанного оружия, и снова, как и весной, удалось задержать изрядное число ушедших в подполье врагов. Кого только не оказалось среди этой угодливо льстивой и втайне ненавидящей толпы! Бывшие сенаторы и тайные советники с фальшивыми документами, генералы и казачьи атаманы, не успевшие удрать к Деникину, высшие жандармские чины, банкиры, валютчики, словоохотливые содержательницы ночных притонов — все они наперебой доказывали свою приверженность идеям Советской власти, все клялись, божились, беззастенчиво врали и, получив направление на оборонные работы, уходили копать окопы.
СТ-25 в этой толпе не было.
Спустя месяц Профессор с досадой узнал, что английского резидента выручила чрезмерная жалостливость наших людей. В доме на Васильевском острове, в квартире самой Мисс, где он ночевал, происходил обыск. Как на грех, хозяйка постелила ему в кабинете, в угловой комнате с окнами на улицу, и он уже считал себя попавшим в ловушку, не зная, что предпринять. Надумал в самую последнюю минуту — довольно правдоподобно разыграл эпилептический припадок. И сердобольные балтийские моряки, пришедшие с обыском, решили воздержаться от проверки документов «тяжелобольного».
— Мы еще за доктором хотели бежать, да хозяйка вмешалась, — объясняли они позднее Профессору. — С ним, говорит, часто это бывает, а доктор тут ни к чему…. Вот мы и поверили. Кто же знал, товарищ комиссар, что это сукин сын! Пожалели его, думали, и верно припадочный…
Много лет спустя, когда
«Тело мое напряглось подобно стальной пружине, кулаки сжались, и из-под ногтей брызнула алая кровь. Лишь бы выступила пена на губах, — думал я, — лишь бы скорей выступила, а эти примитивные существа в полосатых матросских тельняшках должны мне поверить…»
Что ж, пена действительно выступила, господин Дюкс…
В октябре началось осеннее наступление армии Юденича. Как и предвидели чекисты, одновременно оживилась контрреволюционная нечисть в самом Петрограде. В одну ночь вспыхнуло несколько крупных пожаров, вызванных диверсантами, причем особенно ощутимый урон был нанесен нефтебазе. В последнюю минуту удалось предотвратить диверсию на крупнейшей городской электростанции.
Работы в Чека, естественно, прибавилось. Многие сотрудники Чрезвычайной комиссии к тому же были отправлены на фронт, многие ранены в жестоких боях с наступающими белогвардейцами, а многие и головы сложили, геройски отстаивая Красный Петроград.
Профессор по-прежнему занимался своей «Английской папкой». Работал, сутками не выходя из кабинета, сопоставлял и анализировал факты, думал, прикидывал по-всякому, лишь изредка разрешая себе получасовую прогулку на свежем воздухе.
Курьер ошибся адресом
Автором комбинации в Ораниенбауме следует считать Александра Кузьмича Егорова, начальника особого отдела береговой обороны Петрограда. Как и многие питерские чекисты того времени, был он старым большевиком-подпольщиком, немало помытарился в царских тюрьмах, участвовал в Октябрьском вооруженном восстании, а на работу в Чека попал по партийной мобилизации, отдавшись ей со всей страстью и неподкупной честностью убежденного коммуниста.
В архивах уцелела докладная записка Егорова, сообщающая об итогах комбинации. Документ, естественно, официальный, строгий, без какой-либо эмоциональной или беллетристической окраски:
«Военмор Д. Солоницин сообщил нам, что из Петрограда прибывает некий гражданин к начальнику ораниенбаумского воздушного дивизиона и что он, военмор Солоницин, должен переправить его к белым с какими-то секретными документами. В связи с вышеизложенным мы разработали соответствующий план оперативных мероприятий для скорейшего выяснения истинной обстановки и пресечения вражеских интриг…»