Битва Авраама
Шрифт:
Ровно через два дня Аврам открыл глаза.
Сапир увидел это первым.
– Авра-а-а-м, – простонал он. – Ну, сколько раз я тебя просил, сынок, прежде, чем ложиться, ударь ногой по лежанке…
– Где я? – спросил Аврам, оглядывая жилище.
– Где и хотел, – вздохнул Сапир. – В доме Старика.
Старик, не торопясь, подошел к Авраму.
– Значит, тебя волнует, кто всем этим управляет? – спросил он прямо. – А?..
Аврам
– Да…
– И почему природа добрая, а человек злой?
– Да, – пролепетал Аврам.
– Ну, что ж, поговорим…
В это самое время одинокий всадник осадил загнанную лошадь у ворот столицы.
Была ночь. Ливень не прекращался.
Освещенные факелами лица стражников белели на крепостной стене.
– Кто? – послышался хриплый окрик одного из них.
– Срочное донесение Бишу! – был ответ.
– Пароль?! – послышался другой голос.
– Пьяный сурок.
На стене рассмеялись. Ворота начали медленно открываться. Лошадь под всадником захрипела и повалилась набок.
Он еле успел соскочить с нее. И помчался к воротам.
Быстро миновал их. Стремительно пробежал три изогнутых переулка и оказался у темного здания, напоминающего голову паука.
Гонец постучал.
Дверь открылась.
Охранник увидел гонца и мгновенно посторонился.
Тот пробежал по длинному коридору к резной двери.
Дернул за шнур, привешанный к косяку.
Глубоко внутри звякнул колокольчик.
И тут же холодом подуло из всех щелей.
Послышался звук приближающихся шагов.
Гонец задрожал.
Дверь открылась.
На пороге с кубком в руке стоял Биш.
Красная жидкость в кубке дымилась.
Комната за его спиной тоже была наполнена дымом…
– Говори, – произнес Биш.
– Две луны назад, у дверей Старика появился Сапир, – дрожащим голосом доложил гонец.
Биш кивнул.
Глаза его сверкнули.
– И с ним мальчик, – сказал Биш. Это был не вопрос, а утверждение.
– Да, – еле слышно ответил гонец.
– Ты должен был скакать быстрее, – взглядом Биш уперся в глаза гонца.
– Я не останавливался… Я загнал лошадь, – прохрипел тот и сполз на пол.
Биш перешагнул через него и быстро пошел по коридору.
Вскоре из ворот города в ночь проскакал отряд всадников.
Они скакали молча, и уже сразу видно было: коней они щадить не будут.
Тем временем в дом Старика возвращалась
Аврам попытался встать, но Старик бесцеремонно остановил его.
– Лежать пока! – приказал. – Я скажу, когда можно встать.
И тут же продолжил:
– А ты как думаешь? Кто правит миром?
– Не наши боги, – ответил Аврам.
– Ваши боги! – Старик даже захлебнулся от ярости. – Ваши боги – это глиняные истуканы!.. Ваши боги!
Сапир ойкнул, закрыл уши ладонями и попятился к печке.
– Ваши боги! – фыркнул Старик с издевкой. – Носатый старец с бородой – бог солнца и ленивое ничтожество – бог неба! А этот, видите ли, бог земли, поэтому он такой надутый.
Старик коверкал слова и кривлялся:
– Бог мертвых, бог живых, бог ветра, бог моря, бог мусорных куч! Все обезумели с этими богами. Всем отсушили мозги!
Он закипал. И уже начал кружить по дому, с каждым шагом распаляясь все больше и больше.
– Конечно, ему надо управлять своими рабами! – воскликнул Старик, – этому, вашему чудовищу Нимроду!..
– Ну, тише, я тебя прошу тише, – простонал Сапир из своего угла.
– Вот, пожалуйста, – Старик ткнул пальцем в его сторону. – Для этого надо лишить их разума!.. И он лишил их его!
Открытие Аврама
Аврам уже незаметно для Старика сел на кровати.
Он впитывал каждое слово.
– Ну и что стоит за всем этим? – спросил Старик.
– Одна сила, – ответил Аврам, не задумываясь.
В углу раздался треск. Глиняный кувшин выпал из рук Сапира.
Старик уставился на Аврама.
– Откуда знаешь?!
– Знаю.
– Откуда?!
– Чувствую.
Вспыхнули глаза Старика.
– Чувствуешь?!
– Да.
Выпученные глаза Старика вращались, как у хамелеона.
Старик буравил Аврама взглядом.
– А ты спрашиваешь, почему я вас в дом впустил, – вдруг сказал он. – Сапир, ты слышишь, старый?!
– Слышу-слышу, – донеслось из угла. – Лучше бы не слышал.
– Вот из-за него и впустил, – сказал Старик.
И вдруг обнял Аврама.
И Аврам тоже прижался к Старику, как к самому родному человеку.
– Ты тоже это чувствуешь? – спросил Аврам, затаив дыхание.
– Еще как! – ответил Старик.
И тогда Аврам засмеялся.
Легко и так чисто, как смеются только люди, когда их сердце открыто.
Конец ознакомительного фрагмента.