Битва королей. Книга I

Джордж Мартин

– Чем же он кормит своих людей?

– Всех людей там – это Крастер, его женщины и малолетние девчушки. Не знаю, как он ухитряется оборонять свои владения. Единственное его укрепление – земляной вал. Давай-ка иди рисуй свою карту. Дорогу найдешь?

– Если только в грязь не шлепнусь. – Сэм снова натянул сапоги, взял перо и пергамент и ушел в ночь. Дождь стучал по его плащу и обвислой шляпе.

Призрак, положив голову на лапы, задремал у огня. Джон вытянулся рядом с ним, благодарный за этот островок тепла. Было по-прежнему

холодно и мокро, но уже не так, как раньше. «Возможно, Старый Медведь узнает что-нибудь, что наведет нас на след дяди Бенджена».

Проснувшись, он увидел в холодном утреннем воздухе облачко собственного дыхания. Он шевельнулся, и кости у него заныли. Призрак ушел, костер догорел. Джон сдернул плащ со скалы – тот застыл и не гнулся. Джон залез под него, встал и увидел вокруг кристальный лес.

Бледно-розовый свет зари сверкал на ветках, листьях и камнях. Каждая травинка превратилась в изумруд, каждая капля воды – в алмаз. Цветы и грибы остекленели. Даже грязные лужи переливались, как бархатные. Черные палатки Дозора среди сверкающей зелени тоже оделись тонкой ледяной броней.

Значит, за Стеной все-таки есть волшебство? Джон подумал о своих сестрах – возможно, потому, что ночью они ему снились. Санса сказала бы, что здесь чудесно, и слезы бы навернулись ей на глаза, Арья же смеялась бы, скакала и старалась все кругом потрогать.

– Лорд Сноу! – позвал кто-то тихо, и Джон обернулся.

На скале, под которой он спал, съежилась вчерашняя девочка. Черный плащ был ей так широк, что она совсем утонула в нем. Это же плащ Сэма, сообразил Джон. Почему на ней плащ Сэма?

– Толстяк рассказал мне, где найти вас, милорд.

– Кролика мы съели, если вы за ним. – Сказав это, Джон почувствовал себя до нелепости виноватым.

– Старый лорд Ворона, у которого говорящая птица, подарил Крастеру арбалет, который стоит сотни кроликов. – Она обхватила живот руками. – Милорд, а вы правда брат короля?

– Наполовину. Я бастард Неда Старка, и мой брат Робб – Король Севера. Зачем ты пришла сюда?

– Толстяк Сэм послал меня к вам. И дал мне свой плащ, чтобы никто меня не узнал.

– А Крастер на тебя не рассердится?

– Отец ночью выпил слишком много вина лорда Вороны и теперь весь день проспит. – Дыхание вырывалось у нее изо рта дрожащими белыми клубами. – Говорят, что король справедлив и защищает слабых. – Женщина стала слезать со скалы, но поскользнулась и чуть не упала. Джон подхватил ее и благополучно спустил вниз. Она преклонила колени на обледенелой земле. – Молю вас, милорд…

– Не надо меня ни о чем молить. Ступай домой, тебе нельзя здесь оставаться. Нам не велели говорить с женами Крастера.

– Вам и не нужно со мной говорить, милорд. Просто возьмите меня с собой – больше я ни о чем не прошу.

Больше ни о чем. Как будто эта ее просьба – сущие пустяки.

– Я… Я буду вашей женой, если захотите.

У отца и без того девятнадцать – обойдется и без меня.

– Черные братья дают обет никогда не жениться – ты разве не знаешь? Притом мы в гостях у твоего отца.

– Только не вы. Я видела. Вы не ели за его столом и не спали под его кровом. Он не оказывал вам гостеприимства, поэтому вы ничем не связаны. Это из-за ребенка я хочу уйти.

– Я даже имени твоего не знаю.

– Отец назвал меня Лилли – как цветок.

– Красиво. – Санса как-то учила его, что нужно говорить, когда леди называет тебе свое имя. Он не мог помочь этой женщине, но мог хотя бы проявить учтивость. – Кого ты боишься, Лилли? Крастера?

– Я не за себя боюсь – за ребенка. Будь это девочка, еще бы ничего – она подросла бы, и он на ней женился. Но Нелла говорит, что будет мальчик, а у нее своих шестеро было, она в этом толк знает. Мальчиков он отдает богам. Он делает это, когда приходит белый холод, а в последние времена холод стал приходить часто. Крастер уж овец всех отдал, хотя любит баранину. Больше ни одной не осталось. Потом настанет черед собак, а потом… – Лилли потупилась, поглаживая свой живот.

– Что же это за боги такие? – Джон вспомнил, что не видел во Дворце Крастера ни мальчиков, ни мужчин, кроме самого хозяина.

– Боги холода. Боги ночи. Белые тени.

Внезапно Джон вновь перенесся в башню лорда-командующего. Отрубленная рука вцепилась ему в ногу, а когда он отшвырнул ее прочь острием, меча, она продолжала раскрывать и сжимать пальцы. Мертвый встал, сверкая синими глазами на опухшем лице. Лохмотья мяса свисали с его взрезанного живота, но крови не было.

– А какого цвета у них глаза? – спросил он.

– Синие и яркие, как звезды, и такие же холодные. «Она видела их, – подумал Джон. – Крастер лгал».

– Так вы возьмете меня с собой? Хотя бы до Стены…

– Мы едем не к Стене, а на север – к Мансу-Разбойнику, к Иным, к белым теням и упырям. Мы сами ищем их, Лилли. Мы не сможем уберечь твоего ребенка.

Ее лицо выражало неприкрытый страх.

– Но ведь вы вернетесь. Вы закончите свою войну и снова поедете мимо нас.

– Возможно. – «Если будем живы». – Это решит Старый Медведь, тот, которого ты зовешь лордом Вороной. Я всего лишь его оруженосец и не выбираю, какой дорогой нам ехать.

– Да-да, – сказала она, совсем упав духом. – Извините, что побеспокоила вас, милорд. Я просто слышала, что король всех берет под свою защиту, ну и… – И она пустилась бежать, хлопая плащом Сэма, как большими черными крыльями.

Джон посмотрел ей вслед, и вся его радость от хрупкой красоты этого утра пропала. «Провались ты совсем, – сердито подумал он, – а Сэм пусть дважды провалится за то, что послал тебя ко мне. Что он себе вообразил на мой счет? Мы здесь, чтобы драться с одичалыми, а не спасать их».