Битва местного значения
Шрифт:
Ладно, доживем до завтра.
После заключительного учебного сеанса состоялось совещание у командира местной базы, и решено было бросить «кентавров» в бой с аквафилами, как с чьей-то подачи назвали прибрежных гостей, на следующий день. По мнению Кирилла, никаких неприятных сюрпризов завтра ждать не следовало.
Неприятный сюрприз случился вечером. После ужина напросилась на разговор Кама-Колобок.
Под косыми взглядами Жеки Гусарского отошли в сторону стрельбища, подальше от чужих ушей.
– Ты
– Ну? – сказал Кирилл. – И какой же я стал? Что ты хочешь сказать?
Кама еще помялась немного. И словно в омут бросилась:
– Ты стал совершенно бессердечен. Раньше ты смотрел на нас как на людей, а теперь мы стали для тебя просто боевыми единицами.
– С чего ты взяла? – удивился Кирилл.
– А ты посмотри на себя со стороны! Ты стал, как настороженный капкан.
– Капкан?.. Что это такое?
Колобок объяснила ему, что такое капкан.
– Ты чего, до Корпуса охотничала?
– Ну да… У нас в тайге этот промысел еще существует.
– Капкан, в военном смысле это что-то похожее на засаду, верно? Только без бойцов, голый механизм.
– Ну-у-у… – Колобок, похоже, была ошарашена таким сравнением. – Наверное…
– Так чему же ты удивляешься? Нас впереди война ждет. Грандиозная война, перед которой все наши чувства – просто мышиная возня. Сейчас каждый из нас должен быть похож на капкан! Ибо речь идет о судьбе человечества. Ты хоть слушаешь, что говорит капеллан по утрам на общем построении?
– Слушаю, – отмахнулась Колобок. – А ты хоть знаешь, что в тебя влюблена почти половина нашего отряда?
– Вижу, не слепой! Но я ведь никого в себя насильно не влюблял. Потому, наверное, и влюблены, что другого командира для себя не представляют. И, кстати… Я ведь никому из них не запрещаю стыковаться с обрезками, верно? Лишь бы прозас принимали.
– Это да, не запрещаешь, – была вынуждена согласиться Колобок. – Но как ты не понимаешь, что им не такая любовь нужна. Будь же ты хоть чуточку… ну, понежнее, что ли…
Кирилл не сдержался и фыркнул.
Ну и нашла словечко! Понежнее! И это на войне! И это перед боем, в котором, возможно, погибнут ее боевые товарищи. Если Кирилл и метелки окажутся не на высоте завтра… Башню с курса снесло у дуры, что ли? Или…
– Скажи-ка мне, ефрейтор Камалиева… Тебя кто-то попросил подойти ко мне с таким разговором?
А что, с Ксанки, к примеру, станется!
Теперь фыркнула Колобок:
– Ты с дуба рухнул, командир? Кто когда к кому обращается с подобными просьбами? Я сама вижу, я ведь тоже не слепая! Моя задача – следить за здоровьем «кентавров», а здоровье зависит не только от физического состояния!
Кирилл
– Вот что, ефрейтор… На первый раз объявляю вам благодарность за беспокойство о душевном равновесии боевых товарищей!
– Служу человечеству! – тут же пискнула Кама, подобравшись.
Прозвучало это смешно, но устав, он не пустышка, он в плоть и в кровь въелся…
– А если попытаетесь завести еще один такой воспитательный разговор, получите взыскание. Ясно я выразился!
– Так точно, господин прапорщик!
А что еще было делать с этой дурой! Пусть лучше считает его отъявленным солдафоном!
– Кругом, ефрейтор! И шагом марш в казарму!
Колобок укатилась прочь.
А Кирилл некоторое время покурил, раздумывая над ее словами. Не втюрилась ли Кама в своего командира, подобно большинству боевых подруг? Вполне может статься. Не она первая, не она последняя… Что-то ведь привлекает к нему метелок… Ладно, не будем над этим башню ломать, уж сколько раз ломали да все без толку!
Понаблюдаем, как будет смотреть на командира Жека Гусарский, там и выводы сделаем. Если спокойно, это одно, а если с ревностью… Вот тогда и подумаем!
А интересно, кстати, как относятся к нему, Кириллу, мужики, те, в кого он влюбил девчонок на Скади… Вроде бы должны с ревностью, если они – настоящие мужики…
Он разыскал в казарме Мишку Афонинцева и тоже отвел в сторонку. Закурили.
– Слушай-ка, Афоня… Скажи, как ты ко мне относишься?
В полумраке было видно, как у Мишки отвалилась челюсть.
– Ты чего, командир? Башню с курса свернуло?
– Башня у меня в полном порядке. Может командир интересоваться, что о нем думают подчиненные?
Афоня затянулся сигаретой, потом сплюнул:
– Как может относиться ефрейтор к прапорщику? С завистью, конечно! – Афоня хрюкнул.
– А если серьезно?
– А если серьезно, то я весьма уважаю тебя, Кир, и весьма тебе благодарен. Ты ведь меня три раза спасал от… – Мишка помолчал секунду, – от проблем со здоровьем.
Кирилл тоже затянулся и сказал тихо:
– Спасал, было дело… А помнишь наш давний разговор на Незабудке? Ну тот, про Пару Вин…
– Помню, конечно! И вправду давно это было. – Мишка опять сплюнул. – Боишься, что я Альвину к тебе ревную?
Кирилл не ответил.
– Ты пойми, Кир… Она ведь мне дает по первому желанию, а что еще солдату надо! Мы на войне, Кир, здесь не стоит заводить серьезную связь. Любого из нас гости в любое время могут на тот свет отправить. Вот уделаем гостей, тогда и будем о любви думать. Война все спишет! А пока было бы что есть, где спать и с кем перестыкнуться… Я так думаю!