Битва местного значения
Шрифт:
– А если бы вы оказались возле Прохладной без сестер! Что в результате и произошло, несмотря на все мои ухищрения. Нет, подстраховаться следовало.
– Так это просто была подстраховка…
– Ну разумеется, капрал! – отмахнулся майор. – Но мы отвлеклись… Что там у вас дальше произошло с Боровским?
У Кирилла появилось ощущение, что весь этот разговор бессмыслен, что Егоршин попросту тянет время, что во время разговора этого происходит нечто, что не могло бы произойти, если бы разговора не велось. Но понять, как поступать
– А дальше я показал Боровскому ваше изображение, и он узнал в нем Крестовского.
– Мое изображение… Очень интересно! И где же вы его взяли? В сети штаба его нет, даже если бы вы и сумели каким-то образом забраться в нее. Вы, помнится, до попадания в учебный лагерь какие-то время работали хакером, но вряд ли бы вам хватило квалификации, чтобы взломать защиту СОТУ.
– Вы неплохо изучили мое досье, господин майор. Неплохо, но невнимательно. Там должно быть отмечено и то, что я неплохо умею творить триконки.
– А причем тут триконки? – не понял майор. – Способность рифмовать строчки ничем не связана с хакерской квалификацией.
– Вы забыли, что триконка – не просто срифмованные строчки.
И господин майор увидел, как прямо перед ним, на столе, возникла его, господина майора, голова. Он даже вздрогнул от неожиданности.
– Процесс опознания в этой видеоформе шантажиста Крестовского запечатлен в записи, – пояснил Кирилл. – Я одного не пойму… Зачем вам потребовалось шантажировать Боровского? Ведь, насколько я понимаю, вы способны заставить любого человека сделать то, что вам требуется, безо всякого шантажа.
Егоршин усмехнулся:
– Ах, капрал, вы даже не понимаете, как велико удовольствие, когда порочный человек подчиняется вам не потому, что вы его прозомбировали, а потому, что вы его заставили совершить нужный вам поступок, использовав его же собственные пороки – жадность, трусость, зависть, готовность продать все и вся… Это сродни алкоголю, который люди принимают для удовольствия.
Шеридан издал короткий мелодичный звук.
Судя по всему, господину майору пришло какое-то сообщение. Или срочный приказ командования.
– Уберите это. – Егоршин кивнул на видеоформу.
Кирилл дематериализовал ее.
– Благодарю вас, капрал! – Майор воссоздал триконку дисплея и принялся изучать ее содержимое.
Лицо его медленно, но неуклонно мрачнело. Будто делалось каменным…
Судя по всему, сообщение или приказ были нерадостными.
Дематериализовав дисплей, майор повернулся в сторону Кирилла.
– На самом деле, капрал, все ваши нынешние ночные похождения были бессмысленны. Мне до фомальгаута все эти допросы. В том числе и наш с вами теперешний разговор. То, что не должно было произойти, увы, произошло еще днем на Прохладной. Вот этого нельзя было допустить!
– Чего – этого? Что там такое произошло?
– А вот этого я,
Кирилл объяснил.
Майор снова усмехнулся:
– Ну, здесь у вас это не получится. Оружия-то нет.
– Так я ведь, господин майор, могу и без оружия.
– Это как? С помощью физической силы? – ехидно поинтересовался Егоршин.
– Именно! Сломаю вам мизинец на левой руке. Или на правой… А потом безымянный.
Егоршин перестал усмехаться, сделался зол:
– Кишка у вас тонка, спаситель человечества! Я не бессильный старик и не в оковах, могу за себя постоять, знаете ли!
Похоже, он пытался спровоцировать Кирилла на применение физической силы.
И Кирилл сразу успокоился. Чтобы ни задумал этот тип, ни в коем случае не стоит идти у него на поводу.
– А зачем, собственно, мне вас мучить? Стоит доложить по команде о том, что случилось на Синдерелле, и, помимо моей скромной персоны, найдутся желающие помучить вас. Только дайте им волю. Желающих стать спасителями человечества всегда оказывается много.
– Ну, как угодно… Капрал Насоновский!
Вошел капрал-секретарь.
– Слушаю, господин майор!
– Принесите чаю. Два стакана.
– Есть, господин майор!
Дверь за капралом закрылась, и Кирилл вновь перевел внимание на Егоршина.
С какой бы это стати господину майору вздумалось вдруг разводить чаи со своим противником?
И тут на него жутко понесло угрозой сзади.
Реакция была мгновенной: мышцы ног сократились сами собой, Кирилла скинуло со стула и бросило в сторону.
Кувырок, вскочить на ноги… Правая рука рвется к кобуре.
В стул, на котором он только что сидел, вонзилась молния из трибэшника, который держал в руке стоящий в дверях капрал.
Кобура пуста… Конечно, пуста – ведь все оружие осталось в кабине атээски. И надо снова бросаться в сторону, делать кувырок и вскакивать на ноги… Все, как в бою с гостями.
В душе родился страх за собственную жизнь.
Глаза капрала Насоновского были страшны. И необычны. Кирилл не успел рассмотреть, в чем их необычность, но был уверен: наверняка в зрачках. Не кругляши – вертикальные косые ромбики… Знак принадлежности к прозомбированным.
И он понял, что именно происходило во время всего этого глупого разговора.
Господин майор попросту зомбировал своего секретаря. Видимо, чтобы сделать это, совсем не обязательно прибегать к гипнозу.
Секретарь опять пальнул, и Кирилл сделал еще один уход с линии огня, не переставая искать выход из ситуации.
Интересно, почему господин майор сам не стреляет в своего противника? Уж у него-то наверняка в кобуре имеется трибэшник… Кстати, вот где самое безопасное место! На линии, связывающей ствол секретарского трибэшника и тело господина майора!