Битва начинается
Шрифт:
Еще один поединок, оба участника были гораздо хуже Косяка.
И тут она увидела, как из дома появился Смити. Смита, глава «Леопардов», был с плечевой кобурой поверх черной футболки, на ремне у него виднелись ножны. Он не принял участия в тренировке, а подошел к пятерым, стоявшим вокруг того, что постарше. Или он был у них руководителем?
Первый обратился ко всем присутствующим. Она слышала, что он что-то говорит, но из-за расстояния не могла разобрать слов.
Роуз Шеперд посмотрела на часы, у нее был простой женский «Ролекс», который ей подарили родители в честь окончания
Руфус Барроус еще раз взглянул на часы. Пятнадцать минут. Если с Рози что-нибудь случится…
Он направился к забору и в этот момент услышал рев двигателя. Он снова бросился в канаву, попытался определить направление. Звук шел из затейливо разрисованного сарая ярдах в ста к западу от дома. Казалось, машина работает без глушителя. Внезапно у него в мозгу как будто что-то щелкнуло: он вспомнил показания женщины, уцелевшей после нападения на университет Томаса Джефферсона. Она заявила, что у синего седана с помятым бампером и люком на крыше, судя по шуму мотора, был сломан глушитель.
Барроус вскочил, бросился к забору. Он выхватил бинокль и направил его на сарай.
Барроус с трудом проглотил слюну. Два фургона, серый и зеленый, и синий седан с помятым передним бампером. Сейчас он вообще не мог глотнуть, его распирало от ярости.
Это они убили его жену.
Он опустил бинокль, руки дрожали, он тяжело дышал; он увидел, как Рози Шеперд бежит по направлению к забору.
Он приподнялся, жестом показал ей обернуться в сторону сарая. Она продолжала бежать, карабин висел на спине.
Барроус бросился к забору. Рози подбежала к забору, перебросила ему карабин. Он поймал.
– «Леопарды». Еще пять человек в военной форме. Мужчина в спортивном пиджаке. Его я видела на улице со Смити или Косяком, я не помню.
– Лезь через забор. Они выезжают на дело, у них те самые машины, что были при нападении на университет.
– Черт, – вырвалось у нее.
Рози Шеперд огляделась по сторонам.
– Если я полезу через забор, я задену провода. Какие будут предложения?
– Поедем за ними, не дадим провернуть их грязное дело.
– Их слишком много, Руф. Я видела у них автоматы.
– Круто. Держи, – он перебросил карабин ей обратно. – Мы подберем тебя, спрячься.
Она побежала обратно к деревьям; Барроус снова нырнул в канаву, кулаки сжались на винтовке «Си-Эй-15».
– Пора задать им жару и выяснить, кто они, – прошипел он сквозь зубы…
Роуз Шеперд спряталась под деревьями, дослала патрон в патронник карабина. Она чувствовала бы себя более уверенно, будь у нее автомат. Но после начала терактов был издан приказ, запрещающий выдавать на руки автоматическое оружие без специального разрешения, включая автоматы, хранившиеся в полицейских участках.
Этим террористам, или революционерам, или кто они там были, можно было иметь автоматическое оружие, а вот полицейским для борьбы с ними – нет.
Будь жив ее отец, его уже давно отстранили
Руфус Барроус познакомил ее с преподавателем университета, Дэвид Холдеман или Холман, или что-то в этом роде, который напомнил ей ее отца: тот же рост, высокий лоб, густые темные волосы, веселые искорки в глазах. До самой смерти, – он пошел за молоком, а в то время на магазин было совершено нападение, – он всегда был молодым, красивым, жизнерадостным. Именно после его смерти она всегда носила дополнительное оружие, пусть даже просто небольшой нож. Грабителей было трое, а отец был вооружен лишь стандартным револьвером 38-го калибра. На одном из убийц оказался бронежилет, пока ее отец перезаряжал револьвер, он успел подняться и выпустить в него пять пуль 45-го калибра.
Оба фургона и седан уже показались на дороге, человек в потертых джинсах и ковбойской шляпе вел коров к сараю.
Насколько это было несообразно: машины, везущие убийц, и фермер, перегоняющий коров.
Но, конечно же, оба фургона и седан были в сарае. Они устанавливали вооружение?
Пулеметы, стрелявшие из дверей фургонов, возможно, установлены там стационарно, как пулеметы, устанавливавшиеся на дверях вертолетов во Вьетнаме.
На заднем сиденье седана она четко увидела Смити, окно было опущено. Роуз Шеперд подняла телескопический прицел карабина, сняла с предохранителя, прицелилась. Стрельба не представляла трудности, даже по движущейся цели.
– Полиция, – прошептала она, ставя карабин на предохранитель. Она не могла стрелять первой.
Она запомнила номерные знаки. Они наверняка краденые.
Седан и оба фургона выехали из ворот. Один из «Леопардов» запер ворота, запрыгнул в фургон, машины скрылись в облаке пыли.
Как только они скрылись из виду, она бросилась к забору. Не было видно ни Руфуса, ни двоих других, ни их фургона. Она распласталась у забора.
Пыль улеглась. Если Руфус оставил ее одну из-за опасности…
Она услышала скрежет тормозов фургона, вскочила, бросила горсть земли на провода. Они оказались не под током. Она перелезла через забор, впрыгнула в открытую заднюю дверь, и фургон рванул с места.
– Я уже держала Смити на прицеле! Я просто не смогла выстрелить первой! Черт!
– Ты хочешь, чтобы они начали первыми? Сейчас тебе предоставится такая возможность, – ответил ей Руфус, затем крикнул: – Живее, Руди! Скорее!
Руфус захлопнул дверь фургона.
Рози Шеперд стянула с лица платок, тряхнула волосами, глубоко вдохнула. В фургоне работал кондиционер, было приятно дышать свежим воздухом.
– Как думаешь, Руфус, куда они направляются?
– Очередное нападение, но на этот раз мы им помешаем.
– Но где? Я хочу сказать…
Руфус Барроус лишь покачал головой, закурил сам и предложил ей. Она кивнула, он подкурил ей сигарету; она слишком устала, чтобы сделать это самой. Она закрыла глаза, с наслаждением втягивая дым…
Дмитрий Борзой повернулся к человеку, которого он сам представил «Леопардам» как Абнера. Ахмед Ферази снял с себя микрофон и наушники.