Битва полчищ
Шрифт:
«Мы не считаем смерть такой уж большой проблемой, – прозвучал в голове Хобокена знакомый голос. – Физическое тело – это всего лишь временная оболочка, и рано или поздно она бы в любом случае испортилась. Здесь не из-за чего грустить. Прощай».
Духи Шамшуддина, Логмира и Витааля наблюдали за этим завороженно. В отличие от Хобокена, они видели всю картину – и зрелище было воистину удивительное!
Когда все закончилось и длик удалился… куда-то там, духи переглянулись. Витааль извлек откуда-то из собственного живота мерцающую раковину, пощелкал по ней, дунул и сказал:
– Уже
– Вряд ли будет еще что интересное, – согласился Логмир. – Показывай дорогу, магистр.
Витааль повел рукой, и перед ним протянулся бирюзовый ковер, сотканный словно из тысячи ручьев. Они переливались в лучах заходящего солнца и вели куда-то вдаль и вверх, оканчиваясь пятном белого света.
Логмир прыгнул на эту дорожку первым. Ногам было слегка щекотно – ступни как будто поглаживали ласковые пальцы. Витааль взошел следом – взошел спокойно, уже привычный к такому способу передвижения.
– Вы с нами, господин маг, или за вами придут? – обернулся он к Шамшуддину.
– Даже не знаю, кто тут может за мной прийти… – вздохнул Шамшуддин, оглядываясь по сторонам.
Вокруг хватает посланцев того света, но все они не по его душу. Тут и там полыхают белым светом арки Инанны – и Рыцари Света стоят на страже их, отгоняя асугалей от душ иштариан. В небесах парят прекрасные девы со стрекозиными крыльями, вознося настаолистов в Шемуссен, к престолу Единого. Вон там два огромных малаика с молотами допрашивают погибшего ифрита. И даже плонетцев кто-то встречает, кто-то провожает за Кромку…
Но куда идти Шамшуддину? Он все еще надеялся на появление Хубут-Табала или хотя бы Ур-Шанаби. Не то чтобы ему очень хотелось в Кур, этот мертвый мир, полный пыли, где вода солона, а хлеб горек… но куда ему еще отправляться? По крови он кушит, а по рождению шумер, и вряд ли его пустят туда, куда отправляются Логмир с Витаалем.
И тут сзади что-то беззвучно взорвалось. Повеяло такой мощью, словно сами небеса опустились на землю. И из самого центра этого чудовищного напряжения донесся громогласный рокочущий бас:
– ШАМ-ШУД-ДИН…
Так прозвучал бы сам космос, обрети он вдруг дар речи. Пораженный до глубины души Шамшуддин медленно обернулся, преклонил колено и прошептал:
– Государь Мардук…
Глава 41
Креол деловито запечатывал очередную камеру. О, сегодня подземелья Промонцери Царука заполнились до отказа! Большую часть пленников Креол посадил в посох, но некоторых счел целесообразным оставить в физическом теле. Тех, что не слишком энергетичны, но зато обладают полезными знаниями, навыками, способностями…
Эг-мумий в основном. Их в этом подземелье набралось аж пятнадцать штук. У Креола была такая темница для демонов в Шахшаноре – а теперь он завел аналогичную и здесь. Причем здесь демоны пожирнее будут, поядренее!..
Особенно Креола порадовал Мдзгрвеш. Когда он нашел его связанным и скрученным по всем канонам демонологического Искусства, то едва не прослезился. Он все-таки не зря положил столько сил на обучение
Единственное, Креол не понял, зачем она завязала сверху бантик. Мрачный эг-мумия с бантиком на макушке имел поразительно нелепый вид. Креола он громко обругал на Наг-Сотхе, Ша-Ккине и еще двух языках Лэнга, но в ответ получил только добрую улыбку. Маг был искренне рад видеть этого демона, с которым встречался еще в Древнем Шумере и которого уже очень давно хотел посадить в клетку.
Даже жаль, что он попался не самому Креолу, а Ванессе.
Сама же Ванесса все это время просто сидела и смотрела в одну точку. Она очень расстроилась, узнав о гибели Логмира и Шамшуддина. И Хуберт ведь еще. И длик. А она даже имени его не знала.
Черт возьми. Ну просто черт возьми!
Креола это тоже несколько раздосадовало, но он оправился гораздо быстрее. Шамшуддин был маргулом, а маргул – это в общем-то призрак, пусть и полуматериальный. Где бы он сейчас ни был, там вряд ли хуже, чем в Бездонном Хаосе.
Хуберт же – всего лишь домовой. Дух места. Раб. Креола никогда особо не волновали жизни рабов.
О существовании же длика он вообще редко вспоминал.
А Логмир… Что Логмир? После того как он стал королем Ларии, Креол перестал числить его в разряде «ценного движимого имущества» и перенес в разряд «может пригодиться, но по большей части бесполезен». Умер и умер.
Сегодня вообще многие умерли. По всем плакать прикажете? Креол Урский отродясь ни по кому не плакал. Гневался, злился, буйствовал, ярился, клялся отомстить, орал благим матом, скрежетал зубами – да, частенько. Порой даже по совсем пустячным поводам. Но выдавить из него слезу могло только слезоточивое заклинание. И то лишь если ему удавалось пробиться сквозь Личную Защиту.
Вот что Креола как раз сильно взбесило – это уничтоженный коцебу. Шамшуддин мог бы быть и поаккуратнее с чужими вещами! Ему хорошо – ушел себе в мир мертвых и свободен! А Креолу теперь что – новый строить?!
Некоторые люди совершенно не думают о других.
– Взбодрись, жена, – ворчал Креол, видя кислое лицо Ванессы. – Мы же победили!
– Ну да, – вяло соглашалась та. – Победили. А я теперь еще и вторая в Совете Двенадцати. Продвижение по карьерной лестнице. Ура, счастье.
Креол недовольно прищурился. Ему не нравилась такая реакция. А еще больше ему не нравилось, как насмешливо скалится глядящий на это Мдзгрвеш. Эг-мумия выглядел поразительно спокойным для того, кого только что избили до полусмерти, а потом еще и посадили в клетку.
– Что собираешься делать со мной, маг? – осведомился он.
– Не знаю пока, – злобно произнес Креол. – Может, убью. А может, так и буду держать, пока ты не протухнешь.
– Долго ждать придется.
– Ничего, я не тороплюсь.
В общем-то Креол не испытывал к Мдзгрвешу такой уж сильной ненависти. Просто так уж сложилось, что именно этот эг-мумия сыграл немалую роль в судьбе шумерского мага и стал косвенной причиной заключения договора с Лэнгом. Это именно он в свое время познакомил Креола с Элигором и убедил его заключить, как Креол потом понял, губительную сделку.