Битва при Кадеше
Шрифт:
В ходе испытания она открыла новую любовь.
— Перечитывая архивы Дома Жизни Гелиополиса, я обнаружил способы защиты от невидимого противника. Под двойным воздействием Сехмет и Хатор, благодаря отдыху в этом храме твои силы перестанут истощаться. Но этого недостаточно.
— Ты возвращаешься в Пи-Рамзес?
— Нет, Нефертари. Возможно, существует действенное средство, чтобы вылечить тебя.
— Какое средство?
— По записям архивов — это камень Нубии, находящийся под покровительством богини Хатор в затерянном уголке земли, забытом сотни лет
— Ты знаешь его местонахождение?
— Я найду его.
— Твое путешествие рискует затянуться…
— Благодаря течению Нила возвращение будет быстрым. Если мне повезет, и я быстро достигну этого места, то мое отсутствие окажется недолгим.
— Хетты…
— Моя мать возьмет бразды правления в свои руки. В случае нападения она сразу же предупредит тебя, и вы начнете действовать.
Они долго сидели, обнявшись, в тени ладановых деревьев. Она хотела бы удержать его, провести остаток дней своих подле него в тишине храма. Но она была Великой Супругой Фараона, а он — Фараоном Египта.
Глава 42
Лита бросила умоляющий взгляд на мага Офира.
— Так надо, дитя мое.
— Нет, я слишком плохо себя чувствую…
— Это доказательство того, что заклинание действует. Мы должны продолжать.
— Моя кожа…
— Сестра царя будет ухаживать за тобой, не останется никаких следов от ожога.
Последовательница Эхнатона повернулась к колдуну спиной.
— Нет, я не хочу больше, я больше не вынесу таких страданий!
Офир схватил ее за волосы.
— Достаточно, маленькая капризуля! Слушайся меня, или я закрою тебя в подвале.
— Только не это, умоляю вас, только не это!
Страдающая клаустрофобией белокурая ясновидящая больше всего боялась этого наказания.
— Зайди в мою лабораторию, обнажи грудь и ляг на спину.
Долент, сестра Шенара, сожалела о грубости колдуна, но оправдывала его поведение. Последние новости, поступившие из дворца, были превосходными. Нефертари, страдающая от таинственной и неизлечимой болезни, уехала в Фивы, где она тихо угаснет в храме Хатор в Дер-Эль-Бахари. Ее медленная агония разобьет сердце Рамзеса, и он умрет вслед за ней.
Для Шенара путь к власти окажется абсолютно открытым.
После отъезда Рамзеса Серраманна обошел все четыре казармы Пи-Рамзеса и приказал военачальникам ускорить подготовку войск. Наемники сразу же потребовали увеличения оплаты, чем подали дурной пример египетским воинам, выдвинувшим такое же прошение.
Столкнувшись с неразрешимой для него проблемой, Серраманна доложил о ней Амени. Личный писец Фараона обратился к царице-матери, чей ответ последовал немедленно: либо войны и наемники подчинятся, либо она их заменит
Военные подчинились. Серраманна посвятил себя другому делу: необходимо было найти колдуна, приказавшего Роме украсть шаль Нефертари. Рамзес не скрыл от него ни одного из своих подозрений, связывающих воедино странную смерть Роме и не менее странную болезнь царицы.
Если бы этот проклятый управляющий выжил, бывшему пирату не составило бы большого труда заставить его говорить. Конечно, в Египте пытки запрещались, но не выходило ли покушение злых сил на царскую чету за рамки общепринятых законов?
Роме умер, унеся свою тайну в мир, населенный демонами, след, ведущий к его хозяину, обрывался. Но, может быть, так только казалось? Роме был деятельный и болтливый, он, возможно, пользовался услугами сообщника… или сообщницы.
Допрос его близких и подчиненных даст определенные результаты при условии, что вопросы будут задаваться с некоторой силой убеждения. Серраманна поспешил к Амени. Он сумеет убедить его принять этот план действий.
Все служащие дворца были созваны в северную казарму. Горничные, цирюльники, повара, уборщики и другие слуги и служанки собрались в оружейном зале, охраняемые угрюмыми лучниками Серраманна.
Когда вошел Серраманна, одетый в кирасу и с каской на голове, сердца присутствующих сжались.
— Во дворце произошли новые кражи, — заявил он. — Мы знаем, что виновник являлся сообщником управляющего Роме, мерзкого и презренного, наказанного небом. Я допрошу вас одного за другим и, если не узнаю правду, вас всех отправят в оазис Каржех, а там уж виновный заговорит.
Серраманна потратил много сил, чтобы убедить Амени позволить ему с помощью лжи и угроз, лишенных законных оснований, добиться истины. Любой из дворцовых служащих мог обжаловать поступок воина и обратиться в суд, который оспорит действия Серраманна.
Грозный вид начальника личной охраны царя, его величественный тон, тревожная атмосфера места отбивали всякое желание протестовать.
Серраманна повезло: третья женщина, вошедшая в комнату, где проходил допрос, оказалась словоохотливой.
— Моя работа состоит в том, чтобы следить за цветами. Завядшие букеты цветов менять на свежесрезанные, — сказала она. — Я ненавидела этого Роме.
— По какой причине?
— Он заставил меня спать с ним. Если бы я отказалась, он выгнал бы меня.
— Если бы вы подали жалобу, то его уволили бы.
— Так только говорят, только говорят… И потом, Роме пообещал мне небольшое состояние, если я выйду за него замуж.
— Каким образом он разбогател?
— Он не слишком-то распространялся об этом, но в постели мне удалось немного разговорить его.
— Что он вам сказал?
— Он собирался дорого продать редкую вещь.
— Где он рассчитывал ее получить?
— Он должен был завладеть ею с помощью одной приходящей служанки.