Битва с Непознаваемой
Шрифт:
— Скорее местные самогонщики. — Писатель хохотнул. — Перебродивший настой некоторых ягод и трав действует как сильный гамма-эмпатизатор со свойствами нейростимулятора.
Ужаснувшись, Жюльена обозвала его наркоманом. Андрею пришлось уточнить:
— Сенсомодуляторы не считаются наркотиками.
— Ему виднее, — сказал Чаклыбин. — Артисты используют эти препараты для вживания в образ.
— Это должны быть какие-то сверхъестественные артисты, — засмеялся Андрей. — Ты сильно идеализируешь нашу богему. Чтобы сработал модулятор, надо много знать о своем персонаже, а в сериалах исполнители ролей редко пытаются разобраться в
Его слова разрядили обстановку. Остаток вечера они вспоминали глупые эпизоды разных фильмов и разошлись вполне мирно.
Глава 15
Были схватки боевые…
Чаклыбин устроил непристойно раннюю — задолго до рассвета — побудку. Сонные и злые гости совершили марш-бросок по темной лесной тропинке. Чархианская фауна громко и неприятно вопила, тогда как флора распространяла пьянящие ароматы. Поневоле приходили на ум воспоминания деда про то, как солдаты жевали красно-желтый дурман-цветок, отключавший почище кружки самогона.
По счастью, ночной поход оказался не слишком длинным. Заросли внезапно кончились, и перед ними распахнулась узкая бухта, красиво подсвеченная двумя лунными полумесяцами. По правую руку темнели на фоне звездного неба очертания стапеля со скелетом будущего корабля. Другой парусник стоял возле недлинного пирса. На борту горели факелы и слонялись тени моряков.
Силуэт корабля показался Андрею странным. Подойдя ближе, он понял, что плавсредство нуждается в основательной достройке. Поднявшись по трапу на палубу, консультант крупнейшей видеокорпорации стал машинально прикидывать, как дорисовать недостающие части судна средствами стереографики. Корпус был, кажется, собран и накрыт палубой, однако на палубе строители установили только носовую надстройку с мостиком и каютами, а также фок-мачту. Дальше, до самой кормы, тянулась ровная дощатая поверхность с мачтовыми дырами для грота и бизани.
Чуть левее, пришвартованный к другому причалу, дремал вполне законченный двухмачтовый красавец. Показав рукой на соседний корабль, Андрей тактично поинтересовался:
— Мы не ошиблись? Может быть, нам туда?
Громко зевнув и покачав головой, писатель приказал отдавать концы. Сонная команда с грехом пополам втянула на борт и намотала на кнехты швартовые канаты. Чаклыбин достал видеофон из висевшего на поясе футляра, нажал какие-то сенсоры. За кормой забурлила вода, и безмачтовое судно неторопливо двинулось в сторону выхода из бухты.
— Мотор! — догадалась Жюльена.
— Зря на блондинок наговаривают, — задумчиво проговорил Всеволод. — Именно так — на корабле установлен мотор. И вдобавок палуба почти вся свободна, так что можно будет погрузить нашу находку.
Невыспавшаяся дипломница немедленно выразилась: дескать, они даже ни кусочка сушеного дерьма не найдут, а подавно не видать им артефакта. Кораблик уже вышел из бухты, покачиваясь от встречного бриза. Не вступая в спор, Чаклыбин посоветовал гостям разойтись по каютам и продолжить отдых. Оценив разумность предложения, все так и сделали.
Андрей проснулся от просочившегося сквозь шторы слишком яркого света.
Удобства в каюте оказались еще примитивнее, чем в особняке, — раскладной походный биосортир и бачок с теплой
Альганг отчаянно жарил, температура в тени была не меньше сорока цельсиев или сотни фаренгейтов, а в полдень станет еще горячее. Не раздумывая, Андрей надел светлый комплект-сафари с длинными рукавами и системой внутреннего кондиционирования. Широкополая шляпа и темные очки защитили морду лица от солнечных ожогов. В фулярах на поясе повисли видеофон и выкованный Робертом ножик-мачете.
Как и следовало ожидать, писатель и дипломница завтракали на мостике в тени тента, обдуваемые встречным потоком. По случаю знойного летнего времени меню составляли холодные блюда и напитки. Взяв окрошку и стакан ледяного пива, Андрей сел в свободный шезлонг. Держа руку на сенсорах переносного пульта, Чаклыбин сообщил:
— Будем на месте часа через полтора-два.
Кораблик делал не меньше двадцати узлов, оставляя по левому борту курортный пейзаж. Изумрудная полупрозрачность моря плавно переходила в ленту белой пены прибоя, дальше тянулся, взбираясь на холмы, золотой песок пляжа. За холмами зеленели джунгли, над водой носились большие птицы-рыболовы, между волнами время от времени появлялись большие плавники.
Раздражала только жара, даже аппетит пропал. Без удовольствия доедая содержимое миски, Андрей рассеянно любовался пейзажем, изредка посматривая на матросов-аборигенов, сидевших на циновках в тени надстройки. Возле них лежали гарпуны, а на боку Саши висела железка, похожая на абордажную саблю. Чархиане галдели по-своему, показывая руками на плавники и чешуйчатые спины океанских тварей.
— О чем они? — спросила Жюльена. — Порыбачить хотят?
— Наоборот. Боятся, что большой зверь на корабль бросится, — равнодушно откликнулся Чаклыбин, утираясь влажным полотенцем. — Андрюха, ты вчера забавные вещи говорил, будто собираешься написать об истории всю правду-матку, только правду-матку и ничего, кроме оной.
Не обижаясь на несерьезный тон, Андрей подтвердил:
— Именно так. Историю слишком долго фальсифицировали. Пришло наконец время описывать истинный ход событий.
— Другими словами, прежде все историки были дураками да подлецами, а ты у нас кристально честен и вообще образец высокой нравственности.
— Перегибаешь. — Андрей тоже утерся. — Я далек от идеала. Но в прошлом существовало политическое давление, многие источники были засекречены. Сегодня сняты почти все барьеры, мы получили свободный доступ к информации. Другими словами, сложились условия для беспристрастного поиска правды.
— Не хочу тебя огорчать, но не соглашусь, — проворчал Чаклыбин. — И прежде были честные люди, получавшие доступ к правдивой информации. А историю пишут через пень-колоду во все времена — и в стародавние, и в новейшие. История, дружище, непознаваема по определению.
Они заспорили, совсем забыв о существовании Жюльены, которая странно хихикала, слушая мужчин. Наконец блондинка не выдержала и напомнила, что ее дипломная работа называется «Причины ошибок в исторической науке». Чаклыбин удивился, но из вежливости поинтересовался, не поделится ли очаровательная спутница своими познаниями в этой области. Пропустив мимо внимания комплимент, она заговорила по писаному. Наверное, наизусть цитировала собственные тексты: