Битва судьбы
Шрифт:
Когда Мбома понял, что идет по ровному, вокруг стояла глубокая ночь. Солнце укатилось за горы, и звезды смотрели на путника сердито и пронзительно.
Фаворит
Межамир шагал бодро и целеустремленно. Мешок, как влитой, висел за плечами, короткое копье, которое маг использовал вместо посоха, помогало подниматься по довольно крутому склону. Тот уходил вверх, где-то у края неба превращаясь в отвесную стену, сложенную будто из одного снега.
Дорога по степи прошла без приключений. Лишь один раз Межамир использовал магию, чтобы уничтожить группу
Внимание мага привлекло движение среди камней. Из-за скалы, напоминающей бочку, появилось и направилось прямо к человеку существо, более всего похожее на медведя. Но шерсть у горного жителя оказалась черного цвета, а затылок украшала грива, что подошла бы лошади.
Грозный рык раскатился над горами.
Межамир пожал плечами, небрежно тряхнул кистью. Мерцающее веселыми розовыми огоньками облачко сорвалось с пальцев мага и помчалось к зверю. Тот остановился, распахнув пасть. Облачко окутало его, скрыло массивную тушу целиком, огоньки забегали чаще, налились алым.
Злой рев прорвался сквозь мерцание, но вскоре стих – сердце зверя не выдержало. Маг подошел, равнодушно пнул мертвое чудище и отправился дальше. Паривший высоко гриф, завидев падаль, начал снижаться и вскоре с радостным клекотом опустился на труп.
Государь
Мешок с продуктами полегчал более чем наполовину, а Брану предстояло еще идти и идти. Охотиться здесь, на безводной равнине, занимающей пространство между Драконьим хребтом и Кольцевыми горами, просто не на кого – слишком мало тварей обитает в этих местах, и немногие из них годятся в пищу.
Бран знал, что ситуация с продовольствием изменится к лучшему лишь за Кольцевым хребтом. Но привыкшее к обильному питанию тело просило своего, и спорить с ним было все труднее.
К счастью, позавчера удача улыбнулась властелину Эрина. На вершине пологого холма он заметил огромного коричнево-желтого варана, поедавшего какого-то зверя, более всего похожего на суслика.
При приближении альва ящерица зашипела, раздвоенный язык заметался в пасти. Бран не обратил на это внимания, снял с плеча лук, прицелился и выстрелил. Стрела чиркнула по прочной чешуе и отскочила.
Варан недовольно зашипел, дернул хвостом.
– Надо было чаще тренироваться, – пропыхтел владыка Эрина, накладывая на тетиву вторую стрелу.
Но не успел прицелиться, как варан, вместо того чтобы просто умереть, неожиданно прыгнул вперед. Мощные челюсти сомкнулись на сапоге Брана. Тот поспешно отложил лук и вытащил меч. Лезвие вошло в глаз ящера легко, почти без сопротивления. Запоздалый рывок твари ничего не дал и лишь перешел в предсмертную судорогу. Бран с удовольствием втянул запах крови и принялся за свежевание.
С вараньей туши нарезал почти полтора десятка фунтов мяса. Ради их сохранения остановился на ночевку ранее обычного, у зарослей кустарника. Сюда, в северный угол полупустыни, весна
Пламя занялось споро, и вскоре аромат жареного мяса уже щекотал ноздри благородного альва. Бран сидел, глядел в огонь и вспоминал дом, жену. В сердце ворочалась глухая печаль, одолевали мысли, что он зря отправился в этот поход.
Путешественник
Выйдя в предгорья, Луций вздохнул с облегчением, а когда добрался до настоящих гор, повеселел. Ведь цверг в любых горах как дома. Все здесь знакомо и привычно, пусть даже места чужие.
Чем дальше шел Огнебородый, тем чаще останавливался. Столь богатых рудных жил он доселе не видел. Судя по цвету скал и прочим признакам, под землей тут залегали такие богатства, что не снились никому на севере. Железо – наиболее нужный металл, лежал неподалеку от угля. Но некому было разработать жилы, добыть руду, и Луций, досадливо вздыхая, шел дальше.
Обходил огромные трещины, что, словно морщины, полосовали древние лики гор, лавировал среди скал. Ловко взбирался на неприступные, с точки зрения кого угодно, кроме цверга, откосы. Шагал, направляясь к хорошо различимому издалека перевалу. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь стенаниями ветра. Птицы и звери здесь не живут, а если и живут, то молчат.
В какой-то миг показалось, что слышит голоса. Забывшись, Луций глянул в сторону. Тут же камень под ногой соскользнул, и стопа поехала вниз. Провалилась в узкую щель средь камней. Огнебородый неловко повернулся, пытаясь избежать падения, ногу дернуло, что-то в ней хрустнуло, и огненным бичом ударила боль.
Луций зарычал и осел на камни. Боль ослабела, пульсирующим кольцом собравшись где-то в колене. Цверг закусил губу и руками осторожно извлек из щели пострадавшую конечность. Ощупал колено и зашипел. От прикосновения боль усилилась, впилась зубами в голень.
Снял топорище с топора, соорудил примитивный лубок. На бинты извел запасную рубаху. После изрядного количества проклятий сумел встать. О том, чтобы пойти назад, он даже не подумал. Преодолеть сотни верст, чтобы прийти в Лонгу и сказать, что задача провалена, – такого позора не переживет ни один цверг.
Осторожно ковыляя, Огнебородый двинулся вверх по склону.
О том, чтобы идти быстро, не было и речи, но горы, словно пораженные упорством путника, сами стелили ему под ноги пологие, удобные тропинки. Колено при каждом шаге отзывалось болью, но Луций вскоре привык и не обращал на нее особого внимания.
Перевал медленно, но верно приближался.
Глава 17
Моряк
Он шагал, почти не ощущая голода и жажды, шел быстро, и усталость шарахалась прочь. Ему было все равно, холодно вокруг или жарко, ведь одежда его, рваная и дырявая, не могла противостоять ни холоду, ни жаре. Истарх шел, не оглядываясь и не таясь, но звери, ведомые инстинктом, сами убирались с дороги странного, наполовину мертвого существа. Живые так не пахнут, а мертвецы не ходят, и хищники отступали, пряча страх за рычанием, отползали змеи, спасались травоядные.