Битва в ионосфере
Шрифт:
Рассказ Героя Социалистического Труда генерал-лейте нанта запаса Михаила Ивановича Ненашева о деятельности 5 управления 4 ГУМО
«В 1950 году Третье главное управление при Совете министров СССР (Прим. автора. Сокращенно это управление называли ТГУ) приступило к созданию первой в мире многоканальной (Прим. автора. Для обнаружения, сопровождения, уничтожения множества воздушных целей) зенитной ракетной системы противовоздушной обороны Москвы С-25 «Беркут». До 1953 года в этих работах не участвовало Минобороны СССР. В 1953 году для ускорения создания боевой системы ПВО столицы на базе ТГУ были образованы Главспецмаш и Главспецмонтаж. В том же году к созданию С-25 непосредственно подключилось и Минобороны. В августе 1954 года создается 4 управление Минобороны войсковая часть 77969. Оперативно главное управление подчинялось главнокомандующему Войсками ПВО страны — заместителю министра обороны маршалу Советского Союза Леониду Говорову. Задача 4 ГУМО состояла в подготовке Войск ПВО страны к приему на вооружение «Беркута». Зенитная ракетная система С-25 была принята на вооружение в 1955 году секретными Постановлениями ЦК КПСС от 14 апреля №720-435, Совета Министров СССР
Постепенно у военного главка расширились полномочия. Он стал генеральным заказчиком разработки, серийного производства, технического обеспечения во время эксплуатации зенитных ракетных, радиотехнических вооружений, средств связи Войск ПВО страны.
В 50-60-е годы США и НАТО активно разрабатывали планы ракетно-ядерной войны, внезапного сокрушительного удара средств воздушно-космического нападения на основные стратегические, военные объекты. СССР ответило созданием в Войсках ПВО страны единой системы воздушно-космической обороны государства. Для решения проблемы повышения боевых возможностей войск в 1956 году было сформировано 5 управление 4 ГУМО по заказу у военно-промышленного комплекса СССР вооружений противоракетной обороны (ПРО), систем предупреждения о ракетном нападении (СПРН), противокосмической обороны (ПКО), контроля космического пространства (СККП). Первым начальником 5 управления был назначен полковник Михаил Мымрин, впоследствии генерал-лейтенант. Потом управление возглавил генерал-лейтенант Михаил Ненашев. Именно 5-е управление 4 ГУМО занималось созданием первой в мире системы противоракетной обороны А-35 генерального конструктора генерал-лейтенанта Григория Васильевича Кисунько. В 1978 году ее модификация А-35М была принята на вооружение и поставлена на боевое дежурство. В 1984 году специалисты 5-го управления дали «добро» на принятие на вооружение для противоракетной обороны Москвы еще более совершенного вооружения ПРО — боевой системы А-135.
Все боевые радиолокаторы системы предупреждения ракетного нападения «Днестр», «Днепр», «Даугава», «Дарьял», космические системы УС-К, УСК-МО для обнаружения стартующих ракет с ракетоопасных для СССР направлений, комплексы перехвата военных искусственных спутников Земли заказывались 5-м управлением 4 ГУМО. Боевая система ЗГРЛС то же заказывались у промышленности специалистами нашего управления.»
Через несколько лет мне попались интересные данные по работе 4 ГУМО. За более чем пятидесятилетнюю деятельность этого главка более 160 военных специалистов были награждены орденами и медалями. Лауреатами Ленинской и Государственной премий стали 35 офицеров. А вот Героями Социалистического Труда только два человека — начальник 4 ГУМО генерал-полковник Евгений Сергеевич Юрасов и генерал-лейтенант Михаил Иванович Ненашев. Причем среди генералов главка Михаил Иванович прослужил в нем больше всех — 32 года. Но в моих старых записях нет даже намека о том, что генерал-лейтенант запаса Михаил Иванович Ненашев является Героем Социалистического Труда, что он столько лет верой и правдой прослужил в 4 ГУМО и его там весьма уважают за честность и порядочность. Поэтому в публикации «В одиночку крепостей не берут» в №3 «Коммуниста Вооруженных Сил» в феврале 1991 года я, к сожалению, не упомянул о заслугах генерал-лейтенанта Ненашева, а только кратно привел его мнение по проблеме создания и трагедии боевой системы ЗГРЛС. Но тогда меня ограничивал объем журнальной полосы и строгий редактор отдела боевой подготовки Александр Григорьевич Некрылов. Кстати, в том, что в тот период появилась эта публикация в нашем журнале, в общем-то, в защиту боевой системы ЗГРЛС и ее главного конструктора, немалая заслуга полковника Некрылова. Он убрал из моего материала некоторые резкости, которые наверняка не пришлись бы по нраву членам редакционной коллегии журнала — членам военных советов — начальникам политических управлений Видов Вооруженных Сил СССР. Возможно, что любой из них, убоявшись связываться с влиятельной в тот период газетой «Советская Россия», одним росчерком пера зарубил бы мой материал, или так выхолостил суть публикации, что она бы потеряла всякую актуальность и целесообразность. Так что низкий поклон моему начальнику за творческую помощь и журналистскую учебу. Но теперь есть возможность, без правки и купюр, привести мнение генерал-лейтенанта Михаила Ивановича Ненашева о создании боевой системы ЗГРЛС.
Распечатка диктофонной записи беседы с бывшим начальником 5 управления 4 ГУМО генерал-лейтенантом запаса Михаилом Ивановичем Ненашевым.
«Боевой загоризонтной системе радиолокации, еще на стадии разработки, отводилась в Войсках ПВО страны и ПРО, прежде всего, вспомогательная роль. И все, кто участвовал в создании ЗГРЛС, это прекрасно понимали. Ведь тогда ионосферу мы знали довольно плохо, как впрочем, и в настоящее время. Магнитосферу вообще не изучаем. А распространение радиолокационных сигналов в загоризонтной локации идет, как раз по верхней части ионосферы. Не знали, придет ли оттуда ответный сигнал, посылаемый радаром. Уже первые испытания опытной николаевской ЗГРЛС показали, что вероятность обнаружения одиночных стартов баллистических ракет с территории США будет очень низкая. Периодически радар надо было выключать и ставить на регламентные работы по корректировке передатчиков и приемников. Как панацею, разработчики порекомендовали создавать боевую систему из двух ЗГРЛС. Один радар, мол, несет боевое дежурство и обнаруживает американские баллистические ракеты, а другой в это время проходит регламентные работы. Наши возражения о том, что неизвестна природа прохождения сигнала в ионосфере и, особенно, через полярную шапку, то есть через Северный полюс, не принимались. Было очень много сторонников ЗГРЛС. Помню, как конструктор Ефим Штырен побывал на приеме у начальника Генерального штаба Вооруженных
Проект системы ЗГРЛС был сделан не очень аккуратно. Однако он послужил основой для создания заманчивой загоризонтной боевой системы. Ведь она сулила существенно сократить время для обнаружения стартов баллистических ракет. Этого не могли сделать все, в то время существовавшие, боевые средства ПРО. Непосредственные начальники 4 ГУМО — начальник Генштаба маршал Захаров, главком Войск ПВО маршал Батицкий в тот период неоднократно говорили, что пусть вероятность обнаружения одиночных баллистических ракет у ЗГРЛС будет невысока, зато эти радары видят американские ракеты сразу после старта. Дают драгоценные минуты высшему руководству государства для принятия решения на ответно-встречный удар по США. Главное в истории принятия решения по созданию ЗГРЛС было в том, чтобы не прозевать первого ракетно-ядерного удара из США и не быть в одночасье разгромленными, а самим успеть нанести противнику максимальный урон.
Время тогда было какое-то идиотское. В центральных газетах писали, что СССР так трахнет по США ядерными ракетами, что это государство превратится в щепки. После одной из таких публикаций, где были подобные высказывания начальника Генштаба маршала Захарова, мы с начальником 4 ГУМО прославленным летчиком, генерал-полковником Байдуковым пошли к маршалу. Помню, что при мне Байдуков сказал Захарову, мол, товарищ маршал, что же вы такое утверждаете, будто мы можем опередить американцев в ракетно-ядерном ударе. Наши вооружения на это не способны. Маршал Захаров в ответ вспылил. Мол, как так он не прав. Пришлось терпеливо объяснять военачальнику, почему он не прав в том, что СССР может выйти победителем в ракетно-ядерной войне. В 1962 году американцы в ответ на угрозы советских руководителей в «щепки» разнести США поставили в Гренландии, в Англии, на Аляске три мощных локатора и практически перекрыли радиолокационным полем половину территории Советского Союза. Любой наш ракетный пуск они стали засекать уже примерно через пять минут после старта. К США советские ракеты летели 25-29 минут. Американцы их прекрасно обнаруживали и успевали за это время принять все необходимые меры для ответного удара. Вот Байдуков прямо и сказал маршалу Захарову, что мы не успеем полностью разбить американцев. Они нанесут более сокрушительный удар.
– Что же делать, товарищи, — ответил Байдукову заметно успокоившийся маршал.
– Товарищ маршал, — ответил Байдуков, — надо делать радиолокаторы, как у американцев, — если США первыми начнут пускать против СССР ракеты, или случится какая-либо ошибка и произойдет в нашу сторону одиночный старт баллистической ядерной ракеты, то при помощи своих радаров мы сможем разобраться в ситуации и принять верные решения.
– Вы, пожалуй, правы, — отреагировал тогда на наши возражения Захаров, — надо создавать мощные радары.
После этого начальник Генштаба отдал соответствующие распоряжения 4-му ГУМО. И мы стали заказывать системы обнаружения баллистических ядерных ракет в военно-промышленном комплексе. Через некоторое время у нас появились различные мощные радары противоракетной обороны. В тот период в СССР прилетел на переговоры госсекретарь США Киссинджер. Он очень аккуратно интересовался, по каким системам предупреждения о ракетном нападении советское руководство принимает решения на пуск баллистических ракет по вероятному противнику. Конечно, руководители СССР в общих чертах знали о СПРН и ее возможностях. Вполне вероятно, что Киссинджеру в политических целях кое-что было рассказано, а может быть и показано. Только уже во время визита госсекретарь предложил советскому руководству договариваться по ракетно-ядерным вооружениям и по системам предупреждения. Например, на ракеты поставить специальные защелки, которые предотвращают пуски. Эти устройства работали бы по специальной команде и препятствовали стартам БР. Вот тогда-то у нас политические и военные руководители всерьез задумались о том, что первый ракетно-ядерный удар не останется без ответа вероятного противника. И надо делать весьма серьезные системы предупреждения о ракетном нападении. В тот период американцы как раз по ним нас превосходили
Тогда было много абсурдных предложений. Например, НПО «Вектор» выдвинуло идею подслушивающей загори-зонтной локации. Это своего рода пассивная радиолокация, в основе которой была положена работа многих обычных гражданских коммерческих радиостанций, которые передавали в эфир сообщения, а летящие ракеты вызывали в электромагнитном поле определенные возмущения. Их можно было регистрировать. Авторы этой идеи утверждали на самом высоком уровне, что это новое вооружение будет стоит буквально копейки. Из Генштаба 4 ГУМО поручили разобраться. По нашим расчетам выходило, что не копейки, а многие миллионы рублей. При этом координаты летящих ракет определялись очень неточно. Но, несмотря на наши возражения, вокруг подслушивающей загоризонтной локации разгорелись серьезные дебаты. Дело уже доходило до практической реализации проекта. Предлагалось создать даже огромные антенные поля с большим количеством штыревых антенн для приема сигналов. Группа экспертов по этому проекту специально ездила на Кубу, где предполагалось строить такие поля. Однако ничего из этой затеи не вышло. Очень сложно, оказалось, передавать с Кубы информацию о стартах ракет. Были бы большие задержки по времени для принятия решения на ответно-встречный ракетно-ядерный удар. Нам пришлось министру обороны и начальнику Генштаба доказывать бесперспективность такого вооружения.
Тот же НИИДАР предлагал кроме ЗГРЛС еще и другую систему. Но она явно попахивала авантюрой. И 4 ГУМО от нее наотрез отказалось. А вот боевая система ЗГРЛС, которую предложил НИИДАР и непосредственно Франц Александрович Кузьминский, давала прямой ответ — летят к нам из США ядерные ракеты или нет. В этом было ее преимущество. Именно по массовым стартам БР боевая загоризонтная радиолокация могла дать очень точную информацию. Мы предварительно просчитали, во что обойдется Советскому Союзу такое вооружение. Оказалось, что средства необходимы незначительные по сравнению с затратами на ядерные вооружения.