Битва за Арнем. Крах операции «Маркет – Гарден», или Последняя победа Гитлера

Бивор Энтони

Глава 2

«Безумный вторник»

В понедельник 4 сентября, на второй день празднований в Брюсселе, королева Нидерландов передала сообщение из Лондона: «Соотечественники! Знайте, наша свобода грядет! Я назначила принца Бернарда командующим голландскими силами при Верховном главнокомандующем генерале Эйзенхауэре. Принц Бернард возглавит вооруженное сопротивление. До скорого, Вильгельмина» [38] .

Отступление немцев через Нидерланды к рейху началось 1 сентября и достигло апогея через четыре дня, в Dolle Dinsdag, «безумный вторник» [39] . Ходили слухи, что армии Монтгомери уже на границе. Вечером 4 сентября голландская служба Би-би-си даже ошибочно утверждала, что союзники достигли Бреды и Рурмонда. Наутро в Амстердаме люди вышли на улицы, ожидая увидеть проходящие через город танки.

38

C. A. Dekkers, L. P. J. Vroeman. De zwarte Herfst. Arnhem 1944. Arnhem, 1984. P. 18. О принце Бернарде. – TNA HS 7/275.

39

Karel Margry. De Bevrijding van Eindhoven. Eindhoven, 1982;

Х. Ленсинк. – NIOD 244/313; HKNTW, pp. 265ff.; Jack Didden, Maarten Swarts, Einddoel Maas. De strijd in zuidelijk Nederland tussen September en December 1944. Weesp, 1984; дневник Альберта Эйена. – RAN 579/23–33; Антоний Шутен. – CRCP 123/35; сестра М. Досифея Симонс, госпиталь Святого Канизия. – CRCP 123/39.

На отступления почти всегда больно смотреть. Но вид изнуренной, сломленной массы отставших бойцов вермахта, бредущих из Франции и Бельгии, вызывал у голландцев, прежде не раз униженных надменными оккупантами, необычную степень ликования, презрения и смеха. «В жизни так ничему не радовались, как этому зрелищу. Некогда великая армия бежала, точно стадо» [40] , – писала женщина из Эйндховена. Некоторые импровизированные подразделения, те же моряки из кригсмарине [41] , собранные во флотские батальоны – Schiffs-Stamm-Abteilungen, – прошли пешком большую часть пути от побережья Атлантики. Другие хватали любой встретившийся им транспорт, будь то старый «ситроен» с подножкой или «газген» [42] с дымовой трубой.

40

Дневник госпожи Криларс. – RHCE D-0001/1383/2042.

41

Военно-морской флот (нем. Kriegsmarine) – официальное наименование германских военно-морских сил в эпоху Третьего рейха. Здесь – морская пехота, морпехи.

42

Газогенераторный автомобиль, в котором в качестве топлива могут использоваться дрова, угольные брикеты, торф.

Зрелище, которое так восхитило и взволновало голландцев, будто бы подтверждало впечатление полного поражения. Зеваки сидели на обочинах и наблюдали, как прежде непобедимый механизированный вермахт, так легко разгромивший их страну летом 1940 года, теперь ворует все мыслимые средства передвижения, особенно велосипеды.

В начале войны в Нидерландах было 4 миллиона велосипедов – вдвое меньше, чем населения. Вермахт реквизировал 50 тысяч в начале июля 1942 года, и теперь еще тысячи направлялись в Германию, большая часть – загруженные солдатским снаряжением и добычей. Без резины, на деревянных колесах, толкать их по дорогам было тяжко. Но их потеря стала серьезным ударом. На велосипедах разъезжали и курьеры-подпольщики – участники голландского Сопротивления, и обычные семьи, когда отправлялись на поиск еды на сельских фермах.

У большинства автомобилей, украденных во Франции и Бельгии, не было шин. Они ехали на ободьях и лязгали так, что всех пробирала дрожь. Почти в каждом сидели немецкие офицеры, и, как отметил очевидец в Эйндховене, «во многих машинах – молодые женщины, как правило, подружки немцев» [43] . Эти француженки, бельгийки и голландки явно хотели сбежать от обвинений в collaboration horizontale  [44] и предсказуемой участи, ожидавшей их дома. В Арнеме невролог Луис ван Эрп также видел немецких офицеров, что ехали, «усадив на колени женщин – кто немок, кто француженок» [45] . Офицеры размахивали бутылками с бренди. В некоторых городах тот вторник прозвали «коньячным» [46] . Немцы пытались продать бутылки и другое ворованное добро: швейные машины, фотоаппараты, часы, текстиль и клетки с птицами, вряд ли способными пережить тяготы пути, – но покупали лишь немногие голландцы.

43

Х. Ленсинк. – NIOD 244/313.

44

«Горизонтальное сотрудничество» – сексуальные или романтические отношения женщин с немцами в период оккупации.

45

Луис ван Эрп. – CRCP 120/18.

46

П. Нуа. – CRCP 93/5.

Иные автомобили принадлежали голландским сторонникам нацистов из NSB – Национал-социалистического движения. Они знали, что в Южном Брабанте без защиты немцев не выживут: слишком опасно. Спасались от мести и французские коллаборационисты, и пронацистские католики-рексисты [47] из Бельгии. Голландцы-патриоты называли членов NSB «неправильными» голландцами или «черными камрадами» и считали их хуже немцев [48] . «Отношение голландского населения к NSB – полное противостояние, – сообщал немецкий офицер в Утрехте. – Все говорят, лучше десять немцев, чем один местный нацист, и, учитывая ненависть ко всему немецкому, это не пустые слова» [49] .

47

Рексизм – идеология «движения Рекс», фашистского движения в Бельгии, основу которого составляли члены правых католических организаций.

48

Didden and Swarts. Einddoel Maas. P. 22.

49

Полевая

комендатура Утрехта, 28.12.43. – Пункт контроля полевой почты 1944. – BArch-MA, RW 37/v21, цит. по изд.: Gerhard Hirschfeld. Nazi Rule and Dutch Collaboration: The Netherlands under German Occupation 1940–1945. Oxford, 1988. P. 307.

Были еще странные омнибусы и кареты Красного Креста, заполненные солдатами и их оружием вопреки всем правилам войны. Были и немецкие солдаты на конных повозках, загруженных деревянными клетками с курами, утками и гусями; и грузовики с украденными овцами и свиньями. Кто-то видел двух быков, топтавшихся в автобусе. Одна монахиня заметила в машине скорой помощи корову. Подобное зрелище бесстыдного хищения еды из оккупированных стран вызывало у наблюдавших этот исход лишь горькие улыбки. В качестве транспорта немцы использовали странную пожарную машину и даже катафалк, покрытый пыльными страусовыми перьями. Немцы привязывали к машинам спереди сосновые ветки – сметать клепки и гвозди, разбросанные по дорогам подпольщиками.

Истощенные пехотинцы – «мофы», как презрительно называли оккупантов голландцы, – были растрепанными, бородатыми и грязными до черноты [50] . Их внешний вид так контрастировал с офицерами в машинах, что все только диву давались, когда мрачная кавалькада пересекла границу рейха. Ходили дикие слухи и черные шутки. От одной семьи ефрейтор услышал: «Вчера вечером болтали, мол, в Кайзерслаутерне сам фюрер машины осматривал». Привилегии офицеров и то, как страдал обычный ландсер, приводили в негодование и мирных голландцев: «“Господа” ехали, забив машины добром под завязку, а пехтура следом плелась» [51] .

50

Голландское «мофы» (moffen) как обозначение немцев – эквивалент английского «краут» (kraut) или французского «бош» (boche). Восходит к XVII в., когда земли Северной Германии на восток от Нидерландов назывались «Muffe». Гораздо более богатые и утонченные голландцы смотрели на жителей этих районов свысока и считали их мужланами. Термин возродился в дни немецкой оккупации. – Прим. автора.

51

Письмо ефрейтору Лобшеру, 7.9.44. – Пункт контроля полевой почты 1944. – BArch-MA RH13/49, 24.

В Германии совершенно по-разному отнеслись к солдатам с Восточного фронта и к тем, кто воевал на Западном – Westfrontkampfer. Все подозревали, что на Западе, за четыре года легкой оккупации во Франции и в Нидерландах, немецкая армия просто размякла. «Люди здесь, на Западном фронте, добрых чувств к солдатам не питают, – писала одна женщина мужу. – Да и мне кажется, будь здесь солдаты с Востока, никакого прорыва не случилось бы» [52] .

Один пулеметчик, подтверждая впечатление от краха на Западном фронте, писал домой: «Не передать, на что это похоже. Это не отступление, а бегство» [53] . И все же он признал: отход организован был хорошо. «В машины закидывали шнапс, сигареты и сотни жестянок с жиром и мясом». Немецкие оккупационные власти воровали что могли. Церковные колокола они и так уже забрали на расплавку, а теперь поспешно отправляли в рейх сырье, особенно уголь и железную руду, и все норовили сами заскочить в вагон. Такие действия они оправдывали тем, что не должны оставлять «экономическое преимущество» союзникам [54] . Применяли и тактику выжженной земли. В Эйндховене [55] немцы разрушили аэродром и склад боеприпасов, и над городом прокатились жуткие взрывы, а солнце закрыла огромная дымная пелена.

52

Фрау Кр. Янсен, Нидербибер-Нойвид, 17.9.44. – Пункт контроля полевой почты 1944. – BArch-MA RH13/49, 42.

53

Стрелок Феликс Шефер, радиопункт ОКВ, 10.9.1944. – WLB-SS.

54

HKNTW. Р. 266.

55

RHCE D-0001 Nr. 2042.

Доставлять все эти ресурсы в рейх было непросто. В первой половине сентября подпольщики устроили ряд диверсий. Но один немецкий офицер заметил, что «движение поездов почти парализовано не от нехватки топлива, а из-за атак английских летчиков-истребителей, расстрелявших большинство локомотивов» [56] . К ужасу и даже гневу голландского правительства в изгнании, летчики Королевских ВВС не смогли устоять перед искушением подорвать локомотивы: ну как же, ведь взрыв пара так эффектно выглядит!

56

Обер-лейтенант Хельмут Гензель, 15.9.1944. – Базовый армейский сборный пункт Нидерландов, 36.610. – WLB-SS. О правительстве Нидерландов в изгнании и атаках на локомотивы. – TNA FO 371/39330.

Мирное население довольствовалось лишь зрелищем паниковавших «партийцев» из NSB и их семей, отчаянно стремившихся сбежать в Германию. В одном городке к юго-западу от Арнема их тяготы вызывали лишь злорадство – Schadenfreude. «Ох, чудный был вид, – вспоминал позднее местный житель Пол ван Вели. – Вокзал был как лавка старьевщика, полная бродяг. Слезы. Головы никто не поднимает» [57] . Около 30 тысяч членов NSB и их семьи отправились в Германию, но в разрухе последних месяцев войны там было не до них. Как сказал один историк, «де-факто организованный фашизм в Нидерландах рухнул 5 сентября» [58] .

57

Пол ван Вели. – CRCP 122/5.

58

Hirschfeld. Nazi Rule and Dutch Collaboration. P. 310.