Битва за Берлин. В воспоминаниях очевидцев. 1944-1945
Шрифт:
Бойцы с удивлением осматривали следы последних боев: поврежденную боевую технику противника, полуразрушенные завалы из деревьев и баррикады, заминированные деревья в лесу. Обращенный в бегство нашими боевыми товарищами, солдатами 1-го Белорусского фронта, противник даже не успел взорвать заминированные объекты и здания.
Наши войска прошли через покинутый населением город Нойштеттин [Щецинек]. Вскоре у них за спиной остался и Штаргард [Старгард-Щециньски]. Армия приближалась к своему новому участку фронта».
Едва соединения и части армии успели занять свои новые позиции, командиры попытались получить представление о противнике. Однако добыть полезную информацию удавалось очень редко. Батов вспоминает:
На 1-м Белорусском фронте тоже царило необычное оживление. С тыла к Одеру подтягивались все новые и новые воинские части. Армия генерал-лейтенанта Горбатова (3-я армия. – Ред.), прибывшая из-под Кёнигсберга, тоже принимала участие в Берлинской операции.
Горбатов пишет:
«Утро 26 марта выдалось солнечным и тихим. Тишину нарушали лишь одиночные орудийные выстрелы – артиллерия обстреливала баржи и плоты, на которых немцы пытались избежать плена.
А что творилось на берегу залива! На протяжении нескольких километров морской берег был забит легковыми автомобилями, грузовиками и гужевыми повозками, нагруженными продуктами, домашним скарбом и другим имуществом. Между грузовиками виднелись тела убитых немецких солдат. Многие сотни лошадей стояли, запряженные в повозки, или лежали мертвые рядом с перевернутыми фургонами. На песчаном берегу я увидел припрятанные продукты: ящики с консервами и мешки с кофе лежали в окопах и траншеях. Вся Германия голодала, а здесь такое изобилие!
Я позвонил маршалу Василевскому [заместитель Жукова] и пригласил его посмотреть на все это. Часа через три он был уже у нас, сердечно поздравил всех с окончательной победой на этом участке фронта и сказал: «Это надо обязательно увековечить для наших потомков».
Политический отдел армии снял фильм о разгроме гитлеровских войск, который позднее был передан музею Советской армии. Перед своим отъездом в Кёнигсберг Василевский сказал:
– А теперь хорошенько отдохните. Вы заслужили это.
Из толпы собравшихся солдат раздались крики:
– На Берлин! На Берлин!
Это был день всеобщей радости, ликование было повсеместным. Так же как в Москве, мы устроили салют и у себя. До поздней ночи небо освещалось нашими ракетами. На всем фронте не прозвучало ни одного выстрела боевыми патронами.
Мы рассчитывали в течение десяти – пятнадцати дней снова пополнить свои ряды, но уже 1 апреля получили приказ занять участок фронта севернее Франкфурта-на-Одере. Мы были рады этому, так как все хотели принять участие в битве за Берлин. Мы сожалели лишь о том, что не успели получить пополнение. Командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Жуков принял меня с докладом и сообщил, что наступление на Берлин начнется задолго до рассвета: «Сотни прожекторов ослепят противника и превратят ночь в день; на фронте шириной 24 километра пойдут в атаку четыре общевойсковые и две танковые армии». Он рассказал мне также о мероприятиях, которые должны были отвлечь противника от Берлинского фронта. По его словам, Берлин будет взят на пятый день наступления, а к Эльбе мы выйдем 26 апреля».
В первую неделю апреля командующим 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами были вручены приказы русского Верховного главнокомандования,
«1. Подготовка и проведение наступательной операции с целью уничтожения вражеской группировки в районе Котбуса и южнее Берлина.
Не позднее десятого – двенадцатого дня с начала наступления необходимо продвинуться в район Белитц – Виттенберг [Лютерштадт-Виттенберг], а затем вдоль Эльбы выйти к Дрездену. Вслед за этим, после взятия Берлина, следует подготовиться к наступлению на Лейпциг.
2. Главный удар должен наноситься силами пяти общевойсковых и двух танковых армий из района Трибель [Тшебель] в общем направлении на Шпремберг – Бельциг. На участке прорыва должны быть сосредоточены шесть артиллерийских дивизий, а именно таким образом, чтобы на каждый километр фронта в месте прорыва приходилось не менее 250 орудий калибра 76-мм и более.
3. Для обеспечения ударной группировки с юга и развития наступления на дрезденском направлении предусматривается нанесение вспомогательного удара силами 2-й армии Войска польского и частью сил 52-й армии из района Кольфурта [Червона-Вода] в общем направлении на Баутцен – Дрезден.
4. После осуществления прорыва танковые и общевойсковые армии второго эшелона должны развить успех на направлении главного удара.
5. Войска левого фланга 1-го Украинского фронта должны перейти к жесткой обороне, обратив особое внимание на бреславльское направление.
6. Разграничительная линия между 1-м Украинским и 1-м Белорусским фронтами должна проходить 15 апреля в направлении на Унрухтадт, озеро Эннсдорфер-Зе, Грос-Гастрозе, Люббен. <…>
7. Начало операции – согласно уже полученным Вами лично указаниям».
В это же самое время свой приказ получает и маршал Жуков. Образцовое произведение советской историографии о Второй мировой войне, которое опирается на архивный материал Красной армии, пишет о плане Жукова:
«Командующий 1-м Белорусским фронтом решил прорвать немецкую оборону лобовой атакой в направлении Кюстрин – Берлин, расширить прорыв и, обойдя Берлин с северо-запада и с юго-востока, окружить противника, а затем расчленить берлинскую группировку и по частям уничтожить ее. Для этого он создал [из находящихся в его распоряжении армий] ударную группировку из пяти общевойсковых и двух танковых армий, а именно 47-й и 69-й армий, 3-й и 5-й ударных армий, 8-й гвардейской армии, а также 1-й и 2-й гвардейских танковых армий. Общевойсковые армии должны были разгромить противника и создать условия для ввода в прорыв танковых армий. На шестой день наступления надо было взять Берлин и выйти на западный берег реки Хафель, образующей несколько озер. При этом на восьмой день операции 3-я ударная армия должна была выйти в район западнее Берлина, а 47-я армия должна была на одиннадцатый день наступления достичь Эльбы.
Танковые армии предполагалось вводить в бой только после того, как общевойсковые соединения преодолеют главный оборонительный рубеж противника. 1-я гвардейская танковая армия должна была действовать в полосе наступления 8-й гвардейской армии и, при необходимости, в полосе наступления 69-й армии, а 2-я гвардейская танковая армия должна была наступать вслед за 5-й ударной армией.
На второй день Берлинской операции 2-я гвардейская танковая армия должна была выйти в район северо-восточнее Берлина, а 1-я гвардейская танковая армия – в район юго-восточнее города и оттуда продолжить атаку на Берлин. При этом 2-я гвардейская танковая армия должна была занять северо-западную часть Берлина, а 1-я гвардейская танковая армия – юго-западную и южную части города. 5-я ударная армия, 8-я гвардейская армия и 69-я армия должны были развить успех танковых армий и на шестой день наступления взять Берлин.