Битва за Изнанку
Шрифт:
Как — тоже непонятно. Клятва, данная Илие никуда не девалась. Как там было? «Я обязуюсь служить Великому Князю Новгородскому на благо его и благо его людей. Клянусь обнажать меч каждый раз, когда того требует нужда, вставать на защиту земель при их угрозе, соблюдать законы и чтить обычаи. И если отступлюсь, то пусть объявят меня вне закона и любой последний рубежник преследует и насмехается надо мной».
Потому убийство сразу отметалось. Вряд ли смерть сюзерена попадала в понятие блага. Нужно сделать как-то так, чтобы Святослав попал в расставленную будто и не для него ловушку. И провернул все сам. Вариант
Самое противное — надо было в ближайшее время решать что-то с проклятым волотом. У меня был рог, который мог призвать стража лабиринта и на какое-то время вернуть ему разум. Вопрос — надолго ли и есть ли вообще вероятность с ним договориться? У меня только меч, свой хист, да немного смекалки. Или, как выразился однажды бес: «У хозяина, как у латыша, только хер, да душа». Гад. Мне даже не за себя обидно, а за латышей. Взял и ни за что оклеветал целую нацию.
От нечего делать я принялся листать тетрадь Спешницы. Помнится, в прошлый раз я не дочитал все, что «обновил» мне рубец. Как оказалось, наитие меня не обмануло. Пролистав несколько страниц с описанием травок, существ и отваров из оставленной кожи Ядовитого полоза, я наткнулся на уже читанные строки. Они касались все той же реликвии, благодаря которой я познакомился сначала с Шуйским, а потом с Треповым.
Я уж, если честно, и забыл про все это. Оказалось, на повестке дня были дела поважнее.
Теперь же я с нетерпением вчитывался в добавленные строки. Писала их непосредственно Спешница. Ее почерк ни с кем не спутаешь:
' Обнаружила я его почти случайно. Собирала корешки золотистого подгнилья для Травницы. Не для выгоды, а для помощи. То дерево приметила не сразу. Словно кто отводил мне от него глаза. Хотя по поросли лазурного лишайника могла догадаться, что дело здесь нечисто. Лазурный лишайник в случайных местах не растет. Что в ларе спрятано — остается только догадываться. Знаю лишь, что сильный артефакт или реликвия, не знаю, как правильно. Если уж кощеи за ней охотятся.
И еще понятно, что выплескивается хист из ларя, раз уж лишайник растет. Во благо или во зло, вопрос другой.
Сдвинуть ларь с места или поднять я не смогла. Как ни старалась. Видимо, оттого и тверяки не могут умыкнуть его. Остается только ждать, когда его открыть можно будет.
Найти ларь не легко, но и не сказать что стоит немалых трудов. Для того только и нужно, что выйти к Рыжему истукану. От него двигаться строго на север, пока деревья не встанут стеной. Их надо обойти левой стороной, пока не покажется будто тропинка в лесок. Там он и будет, царь-дуб'.
Ага, рядом с царем-пушкой и царем-колоколом. Я пока читал, даже вспотел. Хотелось броситься прямиком к чурам, чтобы оказаться в Выборге и ломануться к лешему. Уж он точно бы подсказал, где находится этот ларь. Хотя, открыть я его, получается, все равно не смогу. К тому же, если он столько лет пролежал там, то неделя ничего не сделает. А еще мое внимание к ларю может спровоцировать тверских. Вдруг они за ним наблюдают.
Но было, конечно, невероятно интересно. Хоть бы глазком
Протяжный и настойчивый звонок разогнал эти мысли. Я вздохнул, убрал тетрадь на Слово и поплелся открывать. Хорошо, что занялся этим сам, а не делегировал полномочия Алене. Та бы точно наворотила дел. Как с тем самым кощеем с не очень красивым лицом.
А бить челом, ну или чем там обычно бьют в таких случаях, сегодня надо было как никогда. Потому что на пороге стоял не кто-нибудь, а сам Святослав Никитинский, собственный персоной. За его спиной виднелся худощавый крон, как я теперь знал, Алексей Вредитель. Один из Драконов. Хотя сомневаюсь, что его можно так называть. Ведь он давно вне Ордена.
Кощеев-телохранителей я даже считать не стал. Пусть парадные в Питере всегда отличались пышностью, они стояли в двух шагах от Князя, напоминая шпроты в банке.
Я поклонился Великому Князю, после чего пригласил его внутрь.
— Пора поговорить о делах, — без всяких прелюдий сказал Святослав. — Близится полнолуние. Значит, надо проникнуть в Башню Грифонов. Всего два дня осталось.
— Прошу в гостиную, Ваше Величество. Может, вам что-нибудь предложить? Чай, кофе?
— Нет, — как-то чересчур резко ответил Святослав, словно предлагал ему как минимум нечто противоестественное мужской природе. — У меня нет на это времени.
Угу, конечно. Но ты приперся ко мне лично. Есть у тебя время.
Что интересно, в гостиную мы прошли втроем: я, Великий Князь и Алексей. Вредитель сразу закрыл за нами дверь, отрезав телохранителей-кощеев, после чего создал какой-то полог тишины. Я уже видел нечто подобное, поэтому не сильно удивился. Меня даже порадовало, что он сотворил заклинание. Благодаря Хозяину дома, я почувствовал, как набухает печать чужим хистом. Угу, справедливый налог за использование промысла в квартире, которая считалась моей — вынь, да положь.
Великий Князь с сомнением сел на диван, даже не пытаясь убрать с лица привычное выражение. Означало оно: «Кто навалил эту громадную кучу прямо перед моим носом?». Понятное дело, что куча была умозрительной. Просто Святославу не доставляло особого удовольствия находиться здесь.
— Вот, — сказал он, вытащив папку со Слова и кинув на журнальный столик.
Я даже не стал иронизировать по поводу картонной обложки и бумажных тесемок. Хотя можно было посоветовать перезаключить договор с другим поставщиком канцтоваров.
Внутри оказалась вся информация по поводу Башни Грифонов. Включая личность самого аптекаря, фаз луны, когда открывался проход и могучего защитника, которого удалось описать немногим выжившим. И артефакте, который назывался «паразитирующим». Не удивлюсь, если это информация от Марата.
Сказать по правде, нового тут было немного. Разве что по поводу создателя лабиринта и Башни. Известный артефактор и архитектор, хотя хист у него повышался, когда рубежник создавал зелья, лечащие людей от разных хворей. Потому, собственно, он и стал Аптекарем. Можно сказать, мы с ним были очень во многом похожи.